Fabien проснулся от громкого стука в дверь. Не спеша открывать, он медленно подошел к зеркалу и с явным удовольствием оглядел свое лицо. Ему нравится утро и опухшие ото сна глаза, когда нет даже намеков на морщинки. «Если подаришь своему телу качественный отдых, думал он, то сон вернет тебе частичку молодости». Он и дальше бы любовался отражением, если бы его новый друг не заорал за дверью и не забарабанил кулаком. Fabien открыл.
Ты что, сдурел? произнес удивленно визитер, увидев полностью обнаженное тело, очень напоминающее статую Давида авторства Микеланджело, которая находится в Академии изящных искусств во Флоренции.
Это же это же монастырь. Здесь не ходят голыми по утрам, Серафим продолжал возмущаться, закрывая за собой железную дверь кельи.
А когда ходят? улыбнулся Fabien и с той легкостью, когда еще не мучают воспоминания, а мысли не торопят проснутся, начал одеваться.
Серафим в красках рассказывал о возможности выйти и прогуляться в окрестностях, резюмировав:
Сегодня ты просто везунчик.
Почему? Я же знал, что ты стоишь за дверью, поэтому так смело открыл, Fabien еще не проснулся и с трудом соображал.
Я не об этом. Тебе повезло, что неподалеку от монастыря умер человек.
Почему это мне «повезло»? безоблачный взгляд накрыла тень подозрительности.
Ты все поймешь, если пойдем вместе на похороны.
Я не хочу провожать в последний путь чужого человека. Я не был на похоронах даже у своих родственников, ответил Fabien.
Пойдем. А оттуда идем в поселок, там я тебя познакомлю с приятностями этого острова.
* * *
Народ собрался намного раньше, чем хотелось бы родственникам, которые потеряли единственного мужчину, способного прокормить едва ли не всю родню. Шахты, оборудованные устаревшей техникой настоящие убийцы. Они, как развратницы, заманивают в свои сети порядочных мужчин, которые мечтают хотя бы раз насладиться губами чужих женщин, а потом губят их.
Во дворе яблоку негде было упасть, стояли даже вокруг дома. Не потому, что сочувствовали семье, которая все громче и громче рыдала с приходом новых селян, а потому, что появилась возможность «выйти в свет», себя показать, увидеть тех, с кем давно не виделся. Кому-то просто нравится, когда что-то вокруг происходит.
Ладно, когда местные себя ведут фривольно, но Fabien никак не мог понять Серафима, который всю церемонию флиртовал с женой покойного дантиста. По окончании действа во двор въехала телега, запряженная двумя лошадьми. Внутри поместили гроб, и началось траурное шествие. Впереди вместе с попом шли мужчины, позади родные и близкие, которые старались догнать неугомонных животных, периодически ускоряющих шаг. К родственникам примкнули и те, кому совесть не позволяла уйти домой раньше, чем гроб опустится в могилу. Fabien наблюдал за происходящим со стороны. Ему хотелось забыть все, что он здесь увидел, включая фарс и лицемерие. Поэтому, как только появилась возможность, он направился в противоположную от церемонии сторону. Увидев это, Рыжий попытался переубедить друга, пообещав «настоящее веселье», на что Fabien ничего не ответил, всем своим видом дав понять, что компанию ему он не составит.
5 лет спустя
Черт, черт, черт! Мне не верится, что я там столько варился в этом котле. Представляешь, как это унизительно для современного думающего человека жить в монастыре. Потом я уехал в большой город, где обстоятельства были совсем другие. Думал: ну вот здесь цивилизация и люди поумнее. Но вскоре понял, что это не так!
Молодая смуглая девушка внимательно слушала мужчину, который умолял ее не быть жестокой и отпраздновать с ним его 35-ый день рождения.
Где твои друзья? Почему в такой день ты один. Возможно, у тебя есть жена? Или ты гей? задала сразу несколько вопросов девушка.
В этом городе нет друзей.
А жена? Жена есть?
Fabien улыбнулся и долго смотрел в глаза новой знакомой. Он будто растворился в них, оказавшись далеко в девственной природе, где нет фальши и наигранности, а лишь чистые помыслы. Его собеседница хотела что-то сказать, но он попросил не делать этого.
Тссс, спугнешь момент и разбудишь реальность. Дай набраться силы.
Девушка на пару секунд опустила голову, а потом посмотрела перед собой. Наверное, подумала о том, кто этот странный человек, а, может, не об этом. Важно другое: она поддалась очарованию этого момента, таинственности и неопределенности.