В этот момент в вагоне появились контролеры. Женщина в железнодорожной форме прошла его сквозь и начала проверку билетов с нас, поскольку мы сидели в самом хвосте. Щёлк! прокомпостировала она наши билеты и двинулась дальше. В середине вагона она встретилась со своей напарницей как раз там, где расположились шумные молодые люди. Музыка и пение стихли. Студенты ехали без билетов, но штраф платить отказались и требовали, чтобы их оставили в вагоне. Я прислушалась к их диалогу с контролерами. Ребята упирали на то, что трудились бесплатно для общества: собирали мусор у водоемов области. Но эти доводы на проверяющих не подействовали, и, подгоняемые контролерами, с рюкзаками, сумками, а также лопатами и граблями, молодые люди повалили к выходу. На ближайшей остановке им предстояло сойти. Я взглянула на «Есенина», когда он проходил мимо нас, в отличие от прочих, он шел, смущенно опустив голову. Вблизи разглядела, что он был постарше других, остальные выглядели совсем желторотиками.
Я заплачу штраф за Есенина! неожиданно для себя воскликнула я, лихорадочно доставая из кармана куртки свой тощий кошелек.
За кого? удивленно переспросила контролер.
Я покраснела. Со мной такого прежде не случалось, чтобы подсознательные мысли бесконтрольно озвучивались. Я приклеила парню кличку «Есенин» и сама поверила, что его так зовут. Пришлось поспешно уточнить:
Вон за этого парня, с гитарой.
Толпа молодежи остановилась. Некоторые с любопытством заглядывали уже из тамбура.
И как вы себе это представляете? гордо распрямив широкие плечи, спросил симпатичный мне безбилетник. Все ребята на платформу, а я один дальше покачу?
Контролеры нетерпеливо поинтересовались:
Ну что, гражданка, будете платить штраф за гитариста? А то мы уже к станции подъезжаем.
Оставайтесь! У вас же багаж тяжелый все так же краснея, я попыталась уговорить парня.
Макс, ты с нами? позвал чей-то нетерпеливый голос.
Да что вы, девушка, в самом деле, ко мне прицепились! уже совсем грубо бросил мне «Есенин». Ребята, выходим все вместе!
За окном уже замедляла движение асфальтовая лента платформы. Электричка остановилась. Парни с граблями и лопатами наперевес, будто с ружьями, высыпали наружу.
Стало быть, его зовут Макс. Но я для него останусь навсегда безымянной девушкой
Тут же послышался протяжный железнодорожный свисток, поезд тронулся. И наш разговор с Тоней возобновился. Поскольку моя рука все еще сжимала кошелек, я снова вспомнила о жалобах Тони на безденежье.
Я вынула из кошелька все деньги, пересчитала их и покачала головой. Ну и дурища, совсем забыла, что потратилась на билет и на мороженое! На оплату штрафа точно бы не хватило! Хороша бы я была, если бы парень согласился на мою помощь! В растерянности я протянула оставшуюся мелочь Тоне пусть хоть раз как следует пообедает!
Вот все, что есть, пояснила я. Возьмите, Тонечка.
Вы такая добрая: и волонтеру пытались помочь, и мне вот последние деньги отдаете! изумилась Тоня.
Я небрежно повела плечом, будто у меня дома под матрацем лежали миллионы. Увы, у меня не было денег, но помогая другим своими копейками, я чувствовала себя благополучным человеком.
А Тоня свой дифирамб завершила неожиданным выводом:
Мне кажется, что моя бабуля прислала вас на тот виадук, чтобы спасти меня.
Может, и так, не слишком веря в такое предположение, согласилась я. А давай на «ты» перейдем, не против?
Мне не очень удобно, ведь вы совсем взрослая. Хотя я тоже выгляжу взрослой и даже старше вас, вздохнула Тоня.
Мы уже проехали большую часть пути, и после главного признания о неизлечимой и редкой болезни мою спутницу отпустило напряжение. А когда мы уже почти подъехали к городу, она сказала фразу, зацепившую меня:
Врачи бабушке говорили, что дольше двадцати пяти лет я не проживу, а мне уже двадцать два. Даже до тридцати дожить для меня несбыточная мечта. Но если еще поживу сколько-то Я и сейчас выгляжу на сорок, но, раз такая судьба, хотелось бы не только выглядеть, но и обжиться тогда в этом возрасте. Ведь близких людей, которые меня хорошо знают и общаются нормально, то есть как с молоденькой девушкой, почти не осталось разве что соседи по подъезду. А случайные знакомые, когда узнают о моем возрасте, никак не воспринимают: ни молодой, ни старой. Они глазеют на меня, как на урода. А мне же на работу надо устраиваться, но там нужно показать паспорт. Вот как на меня посмотрят, как сравнят с паспортом, так и не берут потому что сравнивают год рождения, мою фотографию в шестнадцать лет и мой внешний вид. Я же с шестнадцати лет о-го-го как постарела Сразу думают, что я какая-то пьянчужка, раз так старо выгляжу.