ГЕРА (обиженно). Арес, между прочим, и твой сын, и характером он весь в тебя!
Зевс с треском захлопывает дверь, оставив Геру в растерянности.
ГЕРА. Сам бы и посылал своего Гермеса хоть за три моря, хоть за тридевять земель Откуда мне знать, где твоего вестника носит?!
Подходит к окну, отодвигает плотную штору От неожиданности отшатывается, увидев тщедушную фигуру херувима, буквально вжавшегося в откос окна. Его крылья плотно прижаты к спине, бледное личико ребёнка-мудреца выражает неподдельный страх.
ХЕРУВИМ (прижав руки к груди). Прости великодушно мою дерзость, о госпожа! Я не подслушивал, просто робость одолела. Не то чтобы я молний Зевса боюсь, но верховенство его признаю, как и святость брака, который ты оберегаешь.
ГЕРА (криво улыбнувшись). Да брось ты! Все эти нелепые ограничения придуманы нами для людей. В прошлый раз я доказала тебе, что боги не так строги, как кажется со стороны. Но насчёт Зевса ты, пожалуй, прав. Вот ведь парадокс! Именно у людей мой супруг позаимствовал самые дурные свои свойства ревность, грубость, неблагодарность. Не устаю повторять, что боги должны быть выше этого! А вам, херувимам, изначально призванным быть вне людских страстей, и вовсе нечего равняться на низкие земные нравы. Спускайся, мой дружочек! Я посмотрю, удалось ли мне обновить твои крылышки, опалённые огнём! Ты же слышал, я не скрыла от Зевса нашей дружбы и готовности прийти на помощь друг другу.
Спрыгивает с подоконника андрогинное создание, за плечами которого подрагивают белоснежные лебединые крыла.
ХЕРУВИМ. О да, моя госпожа! И летать после твоего массажа много легче, и от меча, которым мы запираем врата Эдема, крылья теперь не возгораются! Хотя меч по-прежнему даёт сбои, искрит, вместо того чтобы испускать ровное сияние. Шутка ли столько тысяч лет без ремонта и без замены.
ГЕРА (с усмешкой поглаживая херувима по крыльям, которые трепещут под её пальцами). Ну, с починкой оборудования я тебе помочь не могу. Тут надо к Гефесту обращаться или к умнику нашему Гермесу. Он может всё отрегулировать своим кадуцеем. Кстати, не встречал по дороге этого бездельника? Мне надо его к Аресу в помощники приставить. Да ты, надеюсь, сам слышал
ХЕРУВИМ. Конечно! Я думаю, бог войны и без помощников справился бы, однако при общении с реликтовыми племенами не только смелость, но и хитрость нужна. Они очень подозрительны и земли свои защищают яростней, чем свою жизнь. Любой старый пень, любой замшелый камень может считаться у них святыней. А мы на золотые яблоки покусились Дочки Атланта и уважаемой нимфы Геспериды берегут их как зеницу ока.
ГЕРА (с изумлением). А я считала, что сад охраняет дракон Ладон! Ну, с девицами-то Арес быстро справится, не причинив им никакого вреда. Даже благодарны будут, что оставил им наследников. (Добавляет горделиво.) Там, где мой сын со своими воинами пройдёт, рождаемость повышается втрое, а то и вчетверо. Статистически доказано! Геката считала. Она ищет недоношенных младенцев и забирает себе, чтобы уберечь их от глумления и насмешек сверстников. Сама настрадалась из-за своей хромоты. Так вот, она просто изумлялась плодовитости Ареса и крепости его потомства. Маркитантки за его войском толпами ходят, во всём воинам угождая! (Спохватившись, добавляет озабоченно.) Как бы Арес этих Гесперид сюда не притащил! Увяжутся за освободителем и будут со своими детками мне досаждать. Кому охота в саду горбатиться?! Помню, мне Геракла подсунули, когда тот был младенцем, так он своими ручонками чуть грудь мне не оторвал (Кокетливо поправляет на груди кружево пеньюара.)
ХЕРУВИМ (смущённо). Честно скажу, в вопросах пола и деторождения я не сведущ, но сдаётся мне, что Геспериды добровольно и с большим старанием за садом ухаживают, поскольку в древние времена это считалось женским делом, а охранником там действительно дракон Ладон. А вот сколько голов в его отряде, сказать затрудняюсь. Драконы, конечно, вымирающий вид, но на дальних островах популяция может быть весьма многочисленной. А посему решение укрепить экспедицию Ареса силами мудреца Гермеса считаю очень разумным.
Гере явно наскучили рассуждения херувима, и она топает ножкой.
Херувим растерянно умолкает, отступая к окну Он испуган и готов улететь. Гера, однако, властно притягивает его к себе.