Вот и славненько! теперь уже искренне улыбнулся лейтенант. Сейчас тебя отправят домой, увидимся в МГУ после начала учебы!
* * *В квартире на Таганке заснуть сразу, разумеется, не получилось. Ворочался, считал до ста. СЛОВО долбило в голове, и это тоже не добавляло спокойствия. Начал вспоминать встречу с музыкантами.
ничего не сказали, погрузили в военный самолет, и вот мы тут. Худощавый патлатый парень в джинсах и рубашке с коротким рукавом развел руками. Не кормили, не поили
Да ладно, Ник, включился в беседу его мелкий чернявый сосед в футболке с буквой «Д». Динамовец? Нас же к самому Хрущу притащили! Представляешь, что будем рассказывать в Гнесинке!
Пит, ты забыл про подписки, что с нас взял этот, со шрамом? К нам, стоящим в тени автобуса, подошел сгорбленный парень лет тридцати, с большими залысинами на голове. Заметив мой взгляд, музыкант нацепил на себя красную кепку, протянул мне руку. Фред. То есть Федор.
Алексей, представился я, Русин.
Ага! Вот и наш обещанный поэт Знакомьтесь, парни.
Мелкий чернявый парень оказался барабанщиком по имени Петр. Его почему-то все звали Пит. Солистом был худощавый парень Николай, или Ник. Он играл на гитаре. Федор был «саксом». Не хватало баса и клавишника. Впрочем, последние еще не скоро появятся в музыкальных группах. Синтезаторы только-только начали проникать с Запада в Союз.
То есть вам ничего не объяснили?
Неа, покачал головой Фред. Мы пришли по объявлению в институте устраиваться в новый ВИА. Долго ждали своей очереди отбор был жесткий. А потом без объяснений погрузили в самолет и привезли сюда. Слушай, а как тут с хавчиком? Кормят?
И поят. Я задумчиво посмотрел на дверь, которая вела в бункер. Интересно, что теперь решат Хрущев и Ко? Оставят музыкальную группу? Сделают ее запасным вариантом?
Ну если поят, загалдели ребята, жить можно!
Слушай, Алекс, Ник моментально переиначил мое имя, а Хрущев, он какой?
Нормальный, себе на уме, ответил я. Так что у вас с музлом? Не репетировали, поди, еще?
Да не, мы можем слабать кое-что для показа, помотал головой солист. Я под Барашкова могу. Ну это «Главное, ребята, сердцем не стареть»
Последнюю фразу Ник пропел вполне неплохим баритоном.
Гайз ноты знают, сыграем. Но нужен бас.
Да, бас-гитару надо, а лучше две, поддержали солиста Фред и Пит.
А из иностранного? поинтересовался я.
Ну Битлов можем, замялся Ник. She Loves You, йе-йе-йе
Да, все было плохо. Просто ужасно. Как хорошо, что я отказался во всем этом участвовать. Позору было бы
Алексей, из бункера вышел хмурый Мезенцев. Иди сюда.
Я кивнул музыкантам, и мы отошли в беседку, увитую диким виноградом. Сели на скамейку, попереглядывались.
Короче, дело к ночи, вздохнул генерал. Журнал твой утвердили. Восстановим редакцию «Советского студенчества». Будет решение ЦК.
Почему «восстановим»? удивился я.
А Сталин пересажал всю редакцию в сорок седьмом. Журнал с тех пор не выходит. Ты не знал?
Я обалдело покачал головой.
Но и с ВИА тоже решили попробовать. Пока, так сказать, в холостом режиме. Поможешь им с песнями? «Мгновения» всем очень понравились!
Я мысленно застонал. Но промолчал.
Ладно, если мы все утрясли, резюмировал Мезенцев, собирайся. В Москву летит военный борт, отправишься на нем вместе с Ивановым.
* * *Раз заснуть все равно не получается, решил занять себя чем-то. Включил настольную лампу, сел за свой старый письменный стол. Провел рукой по столешнице. Скоро сентябрь. Начнется учеба, и жизнь снова так закрутится, что даже сесть подумать будет некогда. А сейчас, когда из парней никого еще нет, можно не спеша пораскинуть мозгами, обдумать свои ближайшие планы.
Первым пунктом идет журнал. Для меня это главное направление. Но поскольку Аджубей пока в санатории, мне остается только основательно готовиться к разговору с ним и продумывать детали. Его ведь общая картина не устроит. Этот профессионал захочет подробностей: кто будет главным редактором, какую политику он станет проводить, на какой должности вижу себя я сам? А кого в сотрудники набирать? Шустрых молодых журналистов в Москве полно только свистни, набегут. Но среди этой братии и авантюристов хватает, и карьеристов, которым по большому счету все равно где работать. Загубят ведь хорошее дело. Надо своих подтягивать.