Это неправильно. Не у всех есть возможность купить такую куртку. Как это будет выглядеть со стороны? Разве это справедливо?
Да, но у нас ведь есть такая возможность, настаивал я.
У нас всегда есть только одна возможность оставаться справедливыми. Все остальные возможности как приходят, так и уходят, завершал дискуссию отец.
Так вот, строительство на этих шести сотках велось по привычным для того времени алгоритмам и ритуалам. К примеру, завоз материалов на стройплощадку считался событием, на котором должна была присутствовать вся мужская половина семьи. Вот и в этот раз отец сообщил мне, что завтра должны привезти кирпичи, и попросил меня там быть. Но именно в это день я планировал быть в другом месте.
Курорт Агверан, расположенный недалеко от Еревана, был модным местом молодежного времяпрепровождения. Сейчас даже и не вспомнить, чем конкретно мы там занимались, но почему-то это место было невероятно популярным. На следующий день, как и планировал, я с большой компанией друзей поехал в Агверан. И не то чтобы я забыл просьбу отца я просто не оценил ее значимость. Значимость этой просьбы не столько для строительства как такового, а именно для него.
Если в моих отношениях с отцом и возникали конфликты интересов и обязательств, то я привычно их решал через маму. Благо у армянских матерей всегда особое отношение к сыновьям, как это и принято у древних народов. Дипломатия мамы была простой, формулировки убедительны и немногословны. Она безупречно выдерживала давление со стороны отца и всегда аккуратно сглаживала его эмоциональные заявления в мой адрес. Но в этот раз все складывалось не так
Где твой сын?! возмущенно спросил отец. В такие минуты я становился исключительно сыном своей матери, и, по-моему, маме это было даже приятно. Она чувствовала определенное удовлетворение и гордость. Как он мог в такой день уехать? Я ведь просил его помочь мне, продолжал отец, разве я когда-нибудь мог так поступить со своим отцом?
Мой отец был самым младшим в семье. Его сестра родилась в 1934 году, в 1936-м на свет появился его брат дядя Лева, и, наконец, через два года уже мой отец Рафаэль. Мой дед Седрак был человеком военным и, по всей видимости, с молодости отличался высшей степенью дисциплинированности, стараясь строго соблюдать двухлетние интервалы между рождениями детей.
Дед Седрак был известный в республике человек, и не только потому, что в 1945-м он был военным комендантом Еревана. История его жизни после многочисленных ее пересказов в детстве представлялась мне настолько знакомой и привычной, что больше походила на домашнюю реликвию. Ты понимаешь, что это важно, но не до конца осознаешь ее истинную ценность.
Я медленно направился к тому месту, где стоял наш дом. В просвет между новыми высотками без особого интереса смотрел Арарат. В Ереване он виден почти отовсюду. Помнил ли дед, какая она, гора с той стороны? Вряд ли такая белоснежно-задумчивая и спокойная, как с этой.
Деду Седраку было девять лет, его сестра Српуи была старше. Рядом с домом их отца Сафара был дом старшего брата моего деда Мурада. В тот день Сафара с домочадцами не было дома. Община работала в поле, а мой дед Седрак и сестра Српуи остались дома. Наверно, решили поиграть со своим племянником Андраником, сыном Мурада, в его любимую игру, прятки. Когда в деревне показался отряд янычар, дед Седрак и его сестра уже спрятались в дровяном сарае соседского дома, а их племянник Андраник раздумывал, откуда начать их поиски. Турки, не спеша и не спрашивая разрешения, зашли в дом Мурада.
Через несколько секунд все его семейство уже было во дворе Мурад, его жена Анна и сын Андраник. То, что было дальше, дед рассказывал с иссушенными глазами слез уже не осталось. Один из янычар молча с размаху палашом рассек поперек Мурада. Анна с нечеловеческим воплем рухнула на бездыханное, истекающее кровью тело мужа. Янычары безучастно наблюдали за женщиной и не пытались ее остановить. Еще пару раз они ткнули в бездыханное тело Мурада штыком и за волосы оттащили Анну от кровавого месива. Один из янычар крепко схватил маленького Андраника за шею.
Казалось, что Андраник продолжает игру его глаза еще пытаются найти Седрака. Его взгляд скользил по окровавленному телу отца, пытался остановиться на матери, но потом судорожно обегал весь двор, ища Седрака. Но Седрака не было нигде. Рыдающую Анну и Андраника янычары увели с собой, а труп Мурада так и остался брошенным во дворе, где совсем недавно звучали крики играющих детей. Это был первый и последний раз, когда дед Седрак позволил себе спрятаться.