Шумят деревья за окном автобуса.
Мною овладевает какая-то лень, ничего не хочется делать, работать, двигаться, думать, смотреть за окно. Ум впадает в состояние отупления. Потом я начинаю напрягаться. Ведь уже 8.45. Двери распахиваются, и я выхожу, рассеянно давя грязными подошвами первые осенние листья. Но я не слышу их хруст. Как ни слышу и пение синички на дереве. Уже 9.02. Я опоздал
На работе все как всегда, заказы текут рекой, офис гудит, только успевай поворачиваться. Подстраиваюсь под ритм работы, я винтик, в четко смазанном механизме «ДЕЛА». Ничего не хочется делать. Все мои действия автоматичны, лишь бы быстрей обед! Осознавать. Что-то творить. Придумывать новые сюжеты Лень! Сегодня Я не любит работу.
Но вот мне неожиданно везет, начальник ставит меня на новый фронт надо помочь покрасить крышу, и я залезаю по качающейся лестнице на «верхотуру». Необычно. Живое везде. Электронный шум офиса-цеха сюда не проникнет. В руках у меня банка с краской. Медленно размешиваю электродом густую серую грунтовку и мою ацетоном кисточку. Я готов к работе. Моя задача замазать ржавчину на балках перекрытий, и я крашу их, тщательно покрывая бурые лохмотья многослойными разводами. Внизу громко ржут рабочие, они сделали из пенопласта фаллоимитатор и теперь по цеху ходят соленые шуточки. А я здесь один, наедине с краской. Дует холодный ветер.
Я вспоминаю, как еще недавно тут не было крыши, светило летнее солнце, и я увидел бабочку, на секунду присевшую на балку. Миг, и она исчезла, но почему-то это отпечаталось в моем сознании. Я думаю о ней, и на память мне приходит другая бабочка, совсем мертвая, которую я видел на улице, размазанную влажными шинами машин. Я сам размазан как эта бабочка, мысли ползут, текут, сталкиваются во вселенной моего ума, и тело расслабляется до невозможности.
Я не хочу замечать ничего, никаких мелочей, я везде и нигде, растворен в смутном состоянии ума, конечно ложном. Какая-то обостренная мягкость, слащавость и равнодушие слова не могут передать этого.
Думая об этом я нечаянно уничтожаю работу паучка, свившего свою паутину на балке. Паутина разломана, а паучок размазан по балке. Он мертв. Смотрю на него и мне нехорошо. Убийцы всегда думали о себе. Неожиданно становится так больно и противно. Давлю это ощущение. Давлю.
День угасает, солнце делается еще мягче и теплее, а тени и углы зданий, люди, машины, и все как ни странно, резче. Иду по этому резкому городу, этому панорамному глянцевому шару-городу. Вспышка. В магазине на полке сверкает бутылочка «Амиго», коктейль который я так люблю пить после работы, ведь я «устал» и хочу расслабиться. Читаю надписи, глажу стекло и рассматриваю большую белую звезду на этикетке. Бегущая телевизионная реклама в Городе Те** тоже показывает звезду. Мелькает слово революция Революция сознания На этикетке тоже это слово. Я пью его до дна, желая исследовать новое алкогольное состояние, и вот город приобретает чудно другой облик, я начинаю замечать мелочи.
Падающий пепел, с сигареты мимо проходящей девушки, кажется очень красивым, и я концентрируюсь на рассыпании серых крупинок по асфальту. Они там все разные. Солнце продолжает светиться еще больше теплым светом, хитроумным испанским светом. А в тенях города я начинаю видеть недоступные обычным людям краткие моменты
Плевок на земле мерцает всеми оттенками радуги.. В изогнутые щели на асфальте заглядывает солнце и они кажутся трещинами в песках пустыни. В ушах-наушниках играет «Фрэнк дЮваль». Песня-фон «Caravan-in-nigt»Края гудроновых пятен чуть темнее, чем их центр. Ветер тоже особенный, он заглатывает мои быстро немеющие расслабляющиеся ноги и течет по телу, и вот его нет.
Люди, проходящие мимо, видят это и не видят, а в моем восприятии эти мелочи приобретают великий смысл. Они что-то дают мне, пока не знаю что. Это другое растворение, растворение не тупое, а все замечающее, не отстраненное. Видимо алкоголь все-таки приоткрывает в нас какую-то дверь, за которой естественное, настоящее. Взрывает наше сознание, освобождает нас. Почему он? Почему ум не хочет просто так замечать жизнь, мелочи, которые могут так радовать глаз? Почему мы все спешим? Трудно.
Я пишу в этом состоянии на центральной площади города Те**, и это все-таки неправильно. Алкоголь дает обратный эффект и вот я возвращаюсь к прежней притупленности, даже большей чем утром. Я медленно угасаю. Угасает солнце, ветер гуляет по площади, закручивая тонны пыли.