Что ты, княже! поспешил защитить его Кисляк. В прошлый поход я уходил отроком, а вернулся кметем. Это он меня опоясал.
Князь понял, что в попытке сострить перегнул палку.
Хорошо себя покажешь в этом бою пообещал он Получишь похвалу.
Его отряд занял позиции возле наскоро возведённого укрепления из нескольких десятков саней, перекрывшего реку меж двух обрывистых берегов. Обозники укрепляли на бортах, смотрящих в сторону противника, широкие осадные щиты. К другим обращённым в тыл подводили дощатые настилы. Кудеверские мужи тоже готовились к бою натягивали на свои луки тетивы и смазывали снегоступы салом. А также не переставая болтали, громко чавкали и отплёвывались «серой» через дырки в личинах.
Громче всех шумел Выич. Он носился вдоль укрепления туда-сюда и беспрерывно раздавал указания. Суеты не прервало и появление князя.
Она стихла, только когда у саней появился походный волхв косматый старик с подпалинами в пегой бороде и полубезумным взглядом. Он явно уже принял изрядную порцию сушёных мухоморов, чтобы войти в молитвенный транс. Его помощник юный безусый отрок нёс за ним разожженную курительницу. В руках у жреца был большой бубен с брекотушками. На его потёртой серой коже ярким пятном выделялась косая реза «Ɣ», символизирующая доблесть в бою.
Бумммм! протяжно грохнул бубен о костистый кулак волхва.
Дзвинь, дзвинь, тра-ка-та! откликнулись брекотушки на его ободе.
Бо-о-оги-и-и! задребезжал старческий надтреснутый дискант.
Волхв затянул песню на тайном языке, грубом и оглушающем, как удар дубиной по голове. Пританцовывая и не переставая камлать, он двинулся вдоль укрепления. Обозники и кудеверичи на время бросили работу и выстроились в одну длинную шеренгу. Их лица стали очень серьёзными.
Неужто они в своих лесах не только деревьям молятся?
Песня, как и положена походной молитве, закончилась довольно быстро когда жрец дошёл до конца санного ряда. Старик взял у помощника кадило и заковылял обратно, благословляя всех именем богов и окуривая лица воев благовонным чадом.
Князь тоже вдохнул сладкий, немного дурманящий дым, и тот удивительным образом прояснил мысли у него в голове и обострил все чувства.
Он ещё раз посмотрел на реку перед собой и неожиданно всей кожей ощутил приближение опасности. Князь задрал голову вверх. Чёрный ворон всё также парил в небе на привычном месте в зените над его головой. Значит, пока он делал всё правильно так как хотят боги.
Где-то вдали на горизонте собирались в стаю соплеменники крылатого спутника князя. Возможно чувствовали, что им скоро будет чем поживиться. Но пока опасались подлетать ближе.
Волхв ушёл, и войско замерло в ожидании. В повисшей тишине слышны были только отдалённый вороний грай и редкое фырканье лошадей. Повисшее в воздухе напряжение стало почти осязаемым. Его можно было резать ножом и намазывать на хлеб, словно кисель.
Вои сосредоточенно вглядывались вдаль туда, где в Черёху впадала Дубовая речка. Когда от накала ожидания уже начало сосать под ложечкой, ушей ратников наконец-то достигли вестники приближающегося боя дробный стук копыт и характерные щелчки тетив, ударяющихся о кожу перчаток.
А следом за ними из-за поворота появился и сам источник шума большая группа всадников. Кмети Волха уходили от кого-то быстрым намётом. Из под копыт поднимались облачка ледяной пыли. Над их головами с хищным посвистом пролетали стрелы. Чтобы не служить лёгкими мишенями, вои пригибались к конским выям. Время от времени кто-нибудь из всадников вскидывался и посылал стрелу себе за спину. Княжич шёл одним из последних. Отличить от остальных его можно было по мощному караковому жеребцу, превосходящих других коней в холке почти на пол аршина, да ещё по тому, что перед ним скакал знаменосец с двухвостым цианово-синим прапорцем.
По рядам княжьего войска прошелестел шепоток. Он тут же отдал приказ всем затаиться. Вои послушно замерли.
Наконец, следом за кметями Волха из-за поворота вынеслись преследователи такие же легковооружённые вои в кожаных доспехах с пластинками из коровьих копыт и облегченных шеломах. Правда последние были не сарматского, а варяжского типа с мощными наносниками и скругленные сверху. Преследователей было в полтора раза больше три сотни против двух. Многие из них стреляли на скаку, азартно опустошая тулы. Но толку от этого не было не один из отступавших не упал. Правда и ответная стрельба была столь же «эффективной».