За дни моего вынужденного затворничества Цыпа вполне оправился после сквозного ранения и смотрелся как новенький - сытая круглая мордаха и самодовольный взгляд, как и прежде.
Незнакомец, сидящий за соседним столиком, слишком уж старательно делал вид, что в нашу сторону вообще не смотрит, тем самым вызывая у меня серьезные подозрения.
- Цыпа, глянь-ка на рыжего фраера в сиреневом костюме, - вполголоса сказал я, наклонившись к телохранителю, за обе щеки уплетавшему жареную баранину. Ты, случаем, его не знаешь?
- Нет. - Молодой ни на долю секунды не оторвался от мясного блюда, всецело увлеченный постыдным занятием. Чревоугодием то бишь.
- Да ты ведь даже не посмотрел! - возмутился я, охваченный праведным негодованием на вопиющую халатность телохранителя при исполнении профессиональных обязанностей.
- Не хипишуй, Евген, зазря. Я этого типа давно засек и пасу каждое его движение. Мой шпалер уже взведен и снят с предохранителя, а кобура расстегнута. Беспокоиться тебе не о чем - гад и прицелиться не успеет, как я из него знатный дуршлаг сотворю. Гарантия! - Верный Цыпа скосил на меня самодовольный взгляд. Если начнется заварушка, махом падай на пол.
Как-то враз я успокоился и вернулся к прерванной трапезе:
- Пустяки, братишка. На киллера он совсем не похож. Скорее всего банальный "топтун" из уголовного розыска.
- Я тоже думаю, что из наружного наблюдения, - солидаризировался со мной соратник, пренебрежительно выпятив губы, блестевшие от жира.
- Салфеткой, Цыпа, не забывай пользоваться, - по-отечески попенял я. - Мы же культурные люди как-никак! Скорее никак, чем как.
Зал ресторана, где мы приземлились отужинать, весьма напоминал дорогой импортный гроб - продолговатый и овальный по форме, а стены почти сплошь обиты красивеньким красным шелком поверх полированных дубовых панелей. Впрочем, данный малосимпатичный нюанс на моем и Цыпином аппетите никак не отразился. Мы люди совсем не суеверные. Да и нервные наши системы по прочности, думаю, не уступят железобетонной конструкции. Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!
Благополучно прикончив по две порции хорошо наперченной прожаренной баранины и запив это нехитрое дело бутылкой полусухого шампанского, мы покинули "гробовое" заведение без всякого хипиша и ненужной стрельбы. Я даже где-то в глубинах души слегка порадовался такой приятной неожиданности.
- А ведь рыжий гад все-таки за нами увязался, - сообщил Цыпа, включив двигатель "мерса". - Вон за руль белой "шестерки" садится, падла.
- Ничего опасного, братишка. Он всего лишь один, - успокоил я бдительного соратника, всмотревшись в зеркало заднего обзора. - Обычная профилактическая слежка ментов. Ладушки! Давай домой рули.
Учитывая факт неотвязно-назойливого внимания рыжего кадра, я поехал не в законспирированную однокомнатную фатеру, а в свою легальную четырехкомнатную. Осторожный Цыпа не просто высадил меня у подъезда, как обычно, а проводил до самых дверей квартиры для полной страховки.
- Может, на обратном пути аккуратненько разберусь с филером? - предложил на прощание всегда радикально мыслящий соратник.
- Не стоит, Цыпленок, - усмехнулся я, дружески потрепав преданного костолома по непослушным рыжим вихрам. - Он не опаснее осенней мухи - жужжать жужжит, а кусать не в состоянии. Ладушки. До завтра!
В родных пенатах с удовольствием позанимался привычными бытовыми делишками - обильно полил водичкой все цветочные горшки на подоконниках, сыпанул прожорливым "кардиналам" сухого корма в аквариум и чуток подегустировал любимый марочный коньяк на сон грядущий.
Отправляясь на свидание с пуховой подушкой, не удержался и поглядел через толстое бронированное стекло окна во двор.