Ты чего это? удивилась Коваль, перехватывая Егорку под коленки и поворачиваясь к ней.
Слушай, Бес приезжал, привез тебе цветы, сказала она, показывая рукой на огромную корзину красных роз, стоящую у входа в каминную.
С чего бы? удивилась Марина.
Сказал мириться хочет.
«Ну понятное дело! Наорал, как на проштрафившуюся малолетку, а теперь мириться!»
Из-за того, что Коваль обзавелась ребенком, Бес едва не сожрал ее, ругая последними словами. Узнав, кто отец, немного остыл, но все равно дал понять, что это самый глупый поступок в ее жизни. Но это уже его проблема, и Марине они «до звезды», как любит говорить ее племянник.
И по какому поводу ты так возрадовалась жизни? полюбопытствовала она, направляясь вместе с Егором в спальню. Хочешь, угадаю? Он тебе свидание назначил?
Как ты узнала? порозовела пойманная на слове ведьмочка.
Блин, тоже мне секрет! Да он когда еще меня просил его с тобой свести! фыркнув, Коваль посадила Егора на кровать. Посиди, котенок, я переоденусь. Так что?
Ну да, назначил, призналась Ветка. Пригласил в ресторан.
Подозреваю, в какой именно! На скидки не рассчитывайте, взяли моду! Я так разорюсь на фиг!
Ветка захохотала:
Не бойся, твой «Шар» не пострадает, мы идем в другое место! Ты же знаешь, я терпеть этих твоих выпендрючек не могу, Коваль!
Мне полегчало! сообщила Марина из гардеробной, меняя костюм на домашние джинсы и майку.
Слушай, а чего это Хохол на тебя во дворе орал?
Сбрендил совсем, придурок! Погоняла на джипе немного, так он чуть по швам не лопнул! она вышла, надев мягкие тапочки ноги ныли от непривычно высокой шпильки, хотелось чего-то уютного. Вошел в роль отца семейства на все сто, теперь только успеваю уворачиваться. Да, мой сладкий? Марина подхватила на руки мальчика, сосредоточенно вертевшего в ручках ее сотовый. Совсем наш папка спятил, за руль маму не пускает, охране хвосты накрутил так, что теперь костьми лягут, а меня только на заднем возить будут. Пойдемте ужинать, а? Есть хочу аж в голове шумит.
Я поеду, Маринка, заторопилась Ветка, снимая халатик и набрасывая на себя какое-то необыкновенное платье из тонкой шерсти ярко-бирюзового цвета. Мне ж еще собраться надо, волосы уложить, то-се
Ага, и про «то-се» не забудь, а то вдруг разочаруешь «смотрящего», а он мне потом голову отвернет! насмешливо поддела Коваль. Чтоб все в ажуре было!
Отвали, дорогая, ревнуешь, что ли? не осталась в долгу противная Виолка, показав язык и выскочив из спальни. Я тебе позвоню потом! раздалось уже с лестницы.
Вали-вали, пробормотала Марина, спускаясь следом за ней.
Они с Егоркой проводили Ветку до двери и отправились в кухню, где колдовала Даша.
Ой, Марина Викторовна, у меня не все еще готово, виновато сказала та, помешивая что-то в кастрюле. Закрутилась с этой девочкой новой, пока все показала, рассказала, объяснила!
А она приехала все-таки? усевшись за барную стойку и отобрав у Егора мгновенно схваченное яблоко, спросила Марина.
Что она, дурочка, от такого места отказаться?
Молодая?
Нет, не очень лет за тридцать.
Спасибо, Дашенька!
Ой, Марина Викторовна, а вы все про свои годы переживаете! засмеялась она. Во-первых, вам тридцать четыре всего, во-вторых, на них вы никогда не выглядели, а в-третьих, все неизбежно состаримся, вот что!
Они посмеялись, Даша продолжила готовить ужин, а Марина рассеянно наблюдала за тем, как Егорка рвет на мелкие кусочки попавшую ему в руки бумажную салфетку. Сзади раздались шаги, в кухню вошел Женька, поздоровался с Дашей и потянулся к Егорке, но Коваль отвернулась, не дав даже прикоснуться к мальчику.
Так! Обиделась? Он развернул ее к себе, заглядывая в глаза, но Марина опустила их, уткнувшись лицом в Егоркину макушку. Серьезно, что ли?
Отстань от меня, я же тебе сказала!
Котенок, перестань! попросил Женька, садясь на корточки и глядя на нее снизу вверх. Я просто испугался на такой скорости гоняешь, аж жутко! Егор, скажи маме, чтоб не злилась, попросил он, взяв Егорку за ручку. Смотри, он сейчас заплачет!
Не заплачет.
Нет, скажи, сынок, заплачет, и я заплачу тоже! Заревем Дарье всю кухню, пусть плавает, раз нас мама не любит, продолжал дурачиться Хохол, и Марина не выдержала, фыркнула. Вот, уже лучше! Ну-ка, теперь поцелуй папу Он встал на колени и дотянулся до ее губ. Не сердишься больше?