Сдурел?! Как я без тебя куда-то поеду? возмутилась Марина, сплетая свои пальцы с его. Настроения ссориться и выяснять отношения у нее совершенно не было, а вот Хохол, по всей видимости, думал несколько иначе, и Марина решила пресечь все его возможные нападки сразу. Ну, не сиди ты с такой мордой, а?
Да тебя не просчитаешь в последнее время. В «Шар» поедешь?
Да. Ты позвони Кирилычу, пусть подготовит татами-рум.
Охрану всю возьмем?
Конечно мне только проблем и не хватает, мало ли что там может произойти.
Женька одобрительно кивнул. Все-таки крупицы здравого смысла иной раз мелькали в речи его такой непредсказуемой и бесшабашной любовницы, чью жизнь он должен был охранять. Но она так умела осложнить ему задачу, что Женьке приходилось постоянно быть начеку мало того, что Марина регулярно подвергала себя риску, так еще и в ее женской верности Хохол очень сильно сомневался.
Знаешь, чего я боюсь? садясь рядом, спросил он, и Коваль тут же откликнулась:
Знаю. Не переживай ничего не будет, ночью я вся твоя.
Вместо слов и благодарностей он поцеловал ее руку. Марина твердо знала, что не разочарует его и сдержит свое слово: Бес был абсолютно не в ее вкусе, никогда ей не выпить столько, чтобы посмотреть в его сторону с интересом.
Матч закончился победой, Коваль пошла в раздевалку и там поздравила свою команду с удачным дебютом, пообещав премиальные всем особо отличившимся игрокам. Марадона недовольно поморщился, но Марина тихо сказала ему, чтобы не слышали футболисты:
Нишкни, Вася! Я сказала премиальные! и он счел за благо закрыть рот.
Садясь в машину, Хохол велел водителю ехать как можно быстрее, чтобы Марина успела дома сменить брюки на платье и поправить прическу и макияж. Всю дорогу он напряженно о чем-то думал, много курил, раздражая Коваль сигаретным дымом.
Прекрати!
А? встрепенулся он. Что прекратить?
Психовать и курить столько!
Мне не нравится все это. Не зря он прикатил сюда из своей Москвы, уж поверь мне! Затевает, падла, что-то, вот век воли не видать! Будь осторожна, киска, я тебя прошу!
Можно подумать, он не знал, что в лексиконе Коваль нет такого слова! Если бы она всегда осторожничала, то с легкостью избежала бы многих неприятностей, случившихся с ней, но вот не удалось как-то.
Вечер состоялся Бес оказался человеком интересным и, к Марининому глубочайшему удивлению, начитанным. Он так и сыпал афоризмами великих, цитировал классиков, а, главное, отлично разбирался в японском искусстве. Да и насчет кухни тоже преувеличил, прекрасно владел хаси и со знанием дела продиктовал официантке заказ.
А вы обманщик! подловила Коваль, и он рассмеялся:
Хотел надавить на жалость!
О, вот это дело гиблое я такого слова не знаю, как и многих других, впрочем, тоже.
Это я тоже слышал. И видел зубы Макара, улыбаясь, ответил Бес. Вы страшная женщина!
Да бросьте! Я почти инвалид, какой тут страх!
Хотел, кстати, спросить про знаменитую трость что-то не заметил.
«Тварь болтливая, чертов Макар! Все выложил, вплоть до размера груди, видимо!»
Почти не пользуюсь сейчас, подлечилась немного. Но вот она, Коваль протянула руку и сняла со спинки своего кресла трость.
Бес взял, покрутил, выкинул пику, потом убрал и, возвращая трость, сказал:
Яша Кишман делал. Штучный товар, индивидуальный подход. Так?
Понятия не имею, пожала плечами Марина.
А я точно это знаю. Яша Кишман большой мастер, у него лучшие финки в стране. А живет он в вашем городе после последней отсидки здесь обосновался, наладил промысел. И трость у него ваш охранник заказывал. Как и финки свои. А можно перейти на «ты»? неожиданно спросил Бес, наклоняясь через стол. Я устал строить из себя джентльмена.
Не вопрос, согласилась Марина. Но предупреждаю никаких вариантов.
И в мыслях не было! заверил он. Просто ты такая молодая еще, что нет нужды старить тебя обращением по отчеству. Что, выпьем за это?
Давай.
Он выпил саке, не отрывая взгляда от ее лица, Коваль тоже глаз не опустила, так и играли в гляделки, пока Бес первым не моргнул и не засмеялся:
Ты как кобра просто гипнотизируешь! Слушай, а что у тебя с ментами вышло? Макар толком не знал, а мне интересно.
Тебе не кажется, что ты несколько торопишься узнать подробности моей жизни?
А я так привык, всегда тороплю события, иначе их поторопит кто-то другой, и я останусь в пролете, а это мне совершенно не по нутру.