Мать Адера попыталась войти в комнату сына, чтобы пожелать спокойной ночи. Дверь была заперта изнутри и никто не отвечал. Испуганная мать стала звать сына и даже кричать. Пришлось взломать дверь. Несчастного молодого человека нашли лежащим возле стола. Его голова была изуродована выстрелом из револьвера, но никакого оружия в комнате обнаружено не было. На столе лежали две банкноты по десять фунтов каждая и семнадцать фунтов серебром и золотом, деньги были разложены небольшими кучками разной величины. На листе бумаги были также какие-то цифры, напротив которых стояли имена друзей по клубу, из чего можно было заключить, что перед смертью он пытался подсчитать свои проигрыши или выигрыши в карты.
Изучение обстоятельств смерти стало достаточно сложным делом. Нельзя было объяснить, почему молодой человек запер дверь изнутри. Существовала вероятность, что это сделал убийца, а потом сбежал через окно. Однако подоконник был не ниже двадцати футов, и под ним клумба с цветущими крокусами. Ни цветы, ни земля не были примяты, и на узкой полоске травы, отделявшей дом от дороги, не было никаких следов. По-видимому, дверь запер сам молодой человек. Тогда как произошло убийство? Никто не мог подойти к окну, не оставив следов. Предположим, что человек стрелял через окно, будучи отличным стрелком, он мог из револьвера убить Адера. Опять же, Парк-Лейн довольно оживлённая улица, в ста ярдах от дома есть стоянка такси. Никто не слышал выстрела. И всё же здесь был труп, и револьверная пуля, ставшая причиной смерти. Таковы были обстоятельства загадки на Парк-Лейн, которые ещё более осложнялись полным отсутствием мотива, поскольку, как я уже сказал, у молодого Адера не было никаких врагов. Попытки украсть деньги или ценные вещи из комнаты тоже не было.
Весь день я перебирал в уме эти факты, стараясь найти какую-нибудь версию, которую мой бедный друг называл отправной точкой всякого расследования. Признаюсь, я мало продвинулся в этом деле. Вечером я пересёк парк и около шести часов оказался на Оксфорд-стрит, на углу с Парк-Лейн. Несколько зевак толпились у дома на который я пришёл посмотреть. Высокий худой человек в тёмных очках, о котором я предположил, что он детектив в штатском, излагал какую-то свою теорию, в то время как остальные столпились вокруг, чтобы послушать, что он говорит. Я подошёл к нему как можно ближе, но его замечания показались мне абсурдными, и я с некоторым отвращением отошёл в сторону. При этом я ударился о пожилого неряшливо одетого человека, стоявшего позади меня. Несколько книг, которые он нёс, упали на тротуар. Помню, когда я брал их в руки, то обратил внимание на название одной из них «Истоки поклонения дереву». Мне пришло в голову, что это, должно быть, какой-нибудь бедный библиофил, который по профессии или по увлечению коллекционировал малоизвестные книги. Я попытался извиниться за этот несчастный случай, но было очевидно, что эти книги, с которыми я, к сожалению, так плохо обращался, были очень ценными предметами в глазах их владельца. С презрительным рыком он повернулся на каблуках, и я увидел, как его изогнутая спина и белые бакенбарды исчезли в толпе.
Мои наблюдения за домом 427 по Парк-Лейн не приблизили меня к разгадке преступления. Дом со стороны улицы был обнесён невысокой стеной и перилами, высотой не более пяти футов. Поэтому попасть в сад было легко, но забраться в окно было проблематично. Рядом не было никаких выступов в стене или водосточной трубы. Ещё более озадаченный, я вернулся в Кенсингтон. Не прошло и пяти минут, как в кабинет вошла горничная и сообщила, что меня желает видеть какой-то человек. К моему удивлению, это был не кто иной, как мой странный старый коллекционер книг. Его сухое, сморщенное лицо выглядывало из-под обрамления седых волос, а его драгоценные тома, по крайней мере дюжина, были зажаты правой рукой.
Вы удивлены, видя меня, сэр, сказал он странным, хриплым голосом.
Я признался, что да.
Я хотел извиниться, сэр. Я, ковыляя следом за вами, увидел, что вы входите в этот дом. Я подумал про себя: просто зайду к этому доброму джентльмену и скажу ему, что если я был немного груб, то не имел в виду ничего дурного, и что я очень обязан ему за то, что он подобрал мои книги.
Вы придаёте слишком большое значение пустякам, сказал я. Хочу спросить, как вы узнали, кто я?
Ну, сэр, это не слишком большая проблема, я ваш сосед. Вы найдёте мой маленький книжный магазин на углу Черч-Стрит. Я очень рад вас видеть, честное слово. Может быть, вы посмотрите на эти книги, сэр? Вот «Британские птицы», и Катулл, и «Священная война». Этими пятью томами вы могли бы заполнить вот этот пробел на второй полке. Он выглядит неопрятным, не так ли, сэр?