БЫЛО В РАЗГАРЕ прохладное заполярное лето 1971 года. Я с Колей В. уже «годки» (служащие по третьему году). В свободное время мы старались получать, как можно чаще, очень дефицитной солнечной энергии для загара. Для этого облюбовали маленький выступ в скале, который находился по другую сторону от дороги, проходящей вдоль пирсов с лодками. Этот выступ не просматривался с дороги и с охранной вышки. На одной из ПЛАРБ (подводная лодка атомная ракетно-баллистическая) шла погрузка ракет, а нас, пригретых ласковыми лучиками солнышка, клонило ко сну. Вдруг, наш сон нарушил такой мощный взрыв, что мы вскочили на ноги, тараща спросонья свои глаза. Сразу мы и не поняли, что произошло. Перед нами стоит во всей своей красе огромный, жёлто оранжевый «гриб». Толщина ножки, этого «монстра», не менее десяти метров, а шляпка его была более ста метров в диаметре и возвышалась она над нами, на все двести метров! Все бегут в сторону КПП (контрольно пропускной пункт). Ну и мы, в трусах, схватив робу в охапку, поспешили к выходу из зоны. Только вот, насмотревшись учебных фильмов, про ядерный взрыв и сравнивая картину с тем, что было наяву, даже не подумали действовать, как требовалось в фильме. Ведь ударной волны нет! Оказалось, что при погрузке ракета сорвалась с троса и при ударе о пирс, порвалась окислительная мембрана. Окислитель соединился с воздухом и дал такой эффект. Опасная доза для отёка лёгких более 15%. Прозвучал сигнал химической тревоги и голос: «Всем включиться в противогазы и построиться для эвакуации из зоны поражения!» При замере опасно-допустимой концентрации, внутри ПКЗ (плавучая казарма) уже было до 5%, а снаружи до 10%.
К противогазам у нас было не такое отношение, как к ИДА-59 (индивидуальный дыхательный аппарат). Ведь он спасение для нас при авариях в море, а на берегу, при учебных тренировках в противогазах, хотелось дышать атмосферным воздухом и мы их «портили».
Но дали спасительную команду по ПКЗ: «У кого проблема с противогазом, прибыть к каюте начальника штаба для получения!» (Рядом с его каютой хранился запас новых противогазов). Небо было оранжевое, но «гриб», лишившись своей ножки, превратился в огромное облако. Погода была безветренной, и он зловеще висел над нами. Мы строем, в противогазах, сделали «марш-бросок» к Дому офицеров. Нас разместили в его кинозале и прокрутили фильм: «Приведения в замке Шпессарт».
Гражданскому населению по радио сообщили о химической опасности. Всем приказали находиться в закрытых помещениях. Конопатить щели в окнах и дверях. Через три часа, облако, на счастье всех, понесло ветром в море. Небесная голубизна отвоёвывала своё законное пространство. Мы убыли отдыхать на ПКЗ. Но ночью нас подняли по тревоге. Метеослужба зафиксировала возвращение облака. Снова эвакуация в ДОФ. И так нас гоняли туда-сюда три раза весь следующий день. А облако за сутки, словно поиздевавшись над нами, полетало- полетало над посёлком и потеряв свою мощь, улетело в море.
После этого чрезвычайного происшествия мы не расставались с противогазами на берегу и бережно относились к ним.
Байка третья: Ой, не пли!.. ПЛИ!
ПОСЛЕ УЧЕБКИ мне очень повезло. Я попал на лучшую дизельную подводную лодку 641-Б проекта (на жаргоне «дизелюху») Краснознамённого Северного флота. Экипажу нашей лодки предстояло показать своё мастерство на стрельбах на приз Главкома! Стрельба должна проходить двумя кислородными торпедами по катеру Главкома!
Эти «умные» торпеды реагируют на интенсивность пузырьков кильватерного следа и когда пересекают его, они поворачиваются в сторону цели и «змейкой» идут до её поражения. Если она попадает в след на расстоянии от кормы менее 100 метров, оценка «отлично».
Вышли в море! Куча проверяющих специалистов на каждом боевом посту. У нас, проверяющий уселся на винтовую баночку (стул) прямо на пайолах, которые прикрывают кингстон носового трюма. Сами пайолы должны быть закреплены винтами и состояли из двух половинок. Одна из них закреплена, а вторую трюмный матрос первого отсека не закрепил, что бы её можно было снимать при выбирании скопившейся воды у кингстона. Так ходить по ним не опасно, они не сдвигались даже при качке. Но проверяющий всё время нетерпеливо крутился на баночке, дожидаясь выхода в атаку, и два раза приходилось его хватать подмышки, чтобы не провалился в носовой трюм между пайолами. Это уже был минус при оценке выполнения поставленной задачи. Однако проверяющий был «юмористом» и всё переводилось в шутку. Даже травил анекдоты, чем помогал разрядке напряжения в отсеке.