Выступающий гвоздь всегда первым получает по шляпке, напомнил Роделло и, перестраховываясь, на всякий случай занял оборонительную позицию.
И что, это повод, вколачивать его до тех пор, пока он весь не вылезет по другую сторону доски? В людях вообще есть какое-то невообразимое пристрастие к стандартам, к желанию всех уложить в одинаковые рамки, подогнать под одни лекала. Не замечал? И когда попадается кто-то, кто от всех отличается, его готовы смести, запинать, забить заставить согласиться с большинством любыми, самыми примитивными и варварскими способами, и принять как истину в последней инстанции, что именно оно, большинство, всегда и во всем право!
Эрик не собирался загонять его в окопы. Он понимал: этот разговор, этот эмоциональный всплеск результат недовольства друг другом. Все, что накопилось за год, все что медленно закипало внутри, все, что огненно накалялось, наконец вырвалось наружу как лава из вулкана. Адским фонтаном прямо из преисподней. И погнала лава вниз, по крутым склонам не только служебных отношений, все претензии, все недомолвки, все вынужденные уступки, все тяготы взаимного сосуществования в одном кабинете, в одной машине, в одном временном пространстве. Она обжигала и делала больно, обнажая непостижимую и порой неприемлемую сущность сидящего напротив человека, но боль эта одновременно и лечила, освобождая от груза взаимных упреков.
Лэсли почувствовал себя уязвленным и сиплым, придушенным от негодования голосом спросил:
Значит, я это большинство?.. Значит, я один из тех мудаков, кто всех подгоняет под стандарты?..
Да хрен тебя разберешь! рубанул с плеча напарник. Ты слишком честный и слишком правильный. И в этом, как мне кажется, твоя главная проблема. Из-за своей излишней честности ты забываешь о нашем праве не соблюдать законы.
Честный? Слишком честный? Роделло не знал, как воспринимать это заявление. То ли как оскорбление, то ли
Знаешь, что? он решил, что церемонии излишни. Я, может, и мудак, любящий стандарты Может быть, я даже слишком, он интонационно выделил это слово, честный и правильный мудак. Но ты мудила еще покруче моего, раз не понимаешь, что я хочу спасти тебя, придурка, от тюряги!
Спасти? вопреки ожиданиям, сослуживец проигнорировал все оскорбления и только прищурился: Никак не могу узнать тебя в гриме Ты, спасатель, кто? Чип или Дейл?
Ты псих, Купер, с нехарактерной для него прямолинейностью отозвался Роделло и поставил тем самым категоричную точку. Я подозревал это с первых дней нашего знакомства.
И что это меняет?
Двигатель джипа негромко заурчал, и машина отъехала от тротуара. Пробовать переубедить Эрика Лэс больше не пытался понял, что это бессмысленная затея, но этот разговор, который ни к чему не привел, заставил его по-новому взглянуть на напарника. Что действительно скрывается за этими спокойствием и непредсказуемостью? Что таится за легкостью общения и остротой слова? А что вообще он знает о Купере? Он неохотно вынужден был признаться сам себе, что ничего, кроме самого очевидного. Очевидного? Или того, что по желанию Эрика он знает о нем? Лэс понимал, что у каждого человека есть свой маленький внутренний мир, и дверь в его собственный мир давно была раскрыта для напарника. Купер был в курсе всех его проблем, но сам наоборот редко что ему рассказывал и в свой внутренний мир пускал далеко не каждого. Роделло не был уверен, что у кого-то вообще есть туда доступ. Разве что только у Глории, которую Эрик неожиданно подпустил ближе, чем кого-либо.
Подпустил, но впустил ли?..
А что еще от него можно ожидать? Сегодня он нарушил закон и сотрудничает с теми, с кем нельзя сотрудничать федеральному агенту. А завтра? До чего Купер в состоянии додуматься и дойти завтра или после завтра, Лэсли предпочел не думать. Однако осознал, что не только иногда не понимает его, но и просто боится. Это чувство было неприятным.
Иногда он недоумевал, как умудрился даже подружиться с Эриком ведь у них не было никаких общих интересов, никаких обязательных точек соприкосновения! Роделло любил бейсбол напарник жить не мог без хоккея. Лэсли предпочитал джаз этот слушал рок. Роделло читал фантастику Купер ее на дух не переносил. Лэс обожал посидеть на берегу озера с удочкой Эрик был поклонником фотоохоты. Роделло после работы мог пропустить стаканчик-другой в баре этот вообще почти не пил. Даже пиво!