И не забудь вернуть смартфон Шерманам — хотя, я понимаю, штука крутая, с массой полезных номеров и волшебным личным номером.
— Жалко ее, в яме сидит, — сказал вдруг Сережа. — Ей отрубили пальчик.
— Виртуэлле? Пару раз ударь по клавишам, и вырастет новый.
— Ане Шерман, а не Виртуэлле.
Замерла как будто Вика. Остановился поток веселого коварства.
— Ты ничего не можешь изменить, ты можешь сделать только хуже, — сказала она изменившимся голосом, — ты ведь никто и звать тебя никак.
— Ты ошибаешься, Вика. Насчет «никто» ты заблуждаешься. У меня прадедушка — адмирал царского флота по фамилии Рождественский. Его большевичка-истеричка Лариса Рейснер расстреляла. У меня бабушка — гречанка, ее предки в Древней Греции жили, они приплыли на берега Понта Евксинского, на Черное Море то есть, две с половиной тысячи лет назад.
Он понял, что лепит чушь и остановился.
— Что у тебя за каша в башке, инок Сергий. — голос ее снова перешел на какую-то истеричную скороговорку. — Бабушка из Древней Греции, Медуза Горгона наверное. Дедушка — царь морской. Меня с товарищ Рейснер путаешь. Я тут ни причем. И Сашка Шерман — тоже. Наследницу украли «друзья» Андрея Арьевича, причем не какие-то зарубежные конкуренты, а свои, отечественные, друзья-враги-олигархи, которые когда-то помогли ему подняться, а сейчас попросили поделиться, продать им какой-нибудь пакетик акций по подходящей цене или предприятие небольшое, но успешное. Андрей не стал и поплатился за свое жмотство. Тебе совершенно нет смысла беспокоиться о девчонке. С богатенькими ничего никогда не случается. Рита уже нашла посредника, тот договорится о приемлемой сумме, и Анка-миллионерша вернется домой. А вот ты можешь сгореть за свою дурость. Ну, давай же, расслабься, Сережа.
Она провела изящными, но твердыми пальцами по его плечу. Как будто даже искренне.
— Шрагин, ты действительно показал себя крутым парнем. Денис Петрович это вполне осознал. У тебя было несколько лет недоразумений, но сейчас ты можешь выплыть. А можешь и на дно пойти с большими пузырями. Протасов-то должен вот-вот стать генеральным менеджером — все правление за него. Посидим у него в кабинете полчасика, покурлыкаем-покумекаем, и найдем тебе более подходящее место, чем этот курятник у Полубянского.
— Зачем ты ездила с кем-то из людей Князя в Ростов?
— Не будь придурком, — в голосе ее прорезались металлические нотки.
— У этого типа поврежден глаз. — продолжил Шрагин, точно не зная почему. Наверное, если б Вика только кудесила своими женскими чарами, он бы сдался, но она стала приплетать этого мудака Дениса.
— Это бред, я каждый день была на работе, каждый. У тебя вот тоже с глазом паршиво… Или у тебя насчет девочек действительно бзик, и тебе неинтересны нормальные бабы?
Вика еще раз надавила носком туфельки на его ботинок, но Шрагин заметил, что она слегка кивнула головой вохровцу Храбрых, и тот нажал кнопку вызова лифта.
— Мне ее жалко, да, наверное, и тебя жалко было б, если бы ты не несла всю эту херню.
Сценарий в его голове был уже дописан, совсем не тот сценарий, что придумала для него Вика. Психоинтерфейс был срочно дополнен новыми функциями. Сознание просканировало окружающее пространство, на полученных кадрах было видно, что охранник расслабился и подставился. Внутренний подпрограммист запустил поток событий. Сережу выкинуло из точки покоя, как пулю из ствола. Он схватил Вику и швырнул в сторону подбегающего вохровца. Тот не упал, но зашатался и, оказавшийся сбоку Шрагин нанес ему удар под коленки — подсмотренный в каком-то третьесортном фильме. А затем вскочил в подъехавший лифт.
Там нашлась очередная тетушка — из соседнего отдела.