Но не успела Саша и поразмыслить над этим, как стиляга бросился прочь пока не встали битые противники. Лишь полы яркого пиджака мелькнули. Только что был тут и тю-тю.
Фу-ты, не могли уделать как следует, презрительно бросил Алексей.
Можно подумать, ты смог бы лучше, не стерпев, холодно сказала Саша.
Глаза брата сузились.
Смог бы, смог бы, сестричка. Не сомневайся.
«Дурак».
Саша отвернулась.
Кстати улыбнувшись, начал Алексей. Утром Игоря видел. Он зайти к нам обещал, на днях. Говорит, уж очень по тебе соскучился.
У Саши скрипнули зубы.
«Очень. Ага. Как же».
Не далее как вчера она видела ненавистного жениха на улице. Подперев рукой стенку, он мило флиртовал с фигуристой девчонкой и думать не думал про какую-то там Сашу.
«И сейчас не думает. О папиных деньгах все мысли».
Отец Алексея и Саши был партийным чиновником. На хорошем счету у руководства, с высокой зарплатой, отличными связями в обществе Да небольшим пунктиком.
Выходец из трудящегося народа, он презирал всякую роскошь. И хотя жили они в собственной квартире, со всей обстановкой, в семье был установлен режим строжайшей экономии. Родители берегли каждую копейку, одевались непримечательно, скромно, и требовали такого же поведения от детей.
Блатом не пользовались под страхом смерти. Никаких особых билетов в кино, никаких деликатесов из-под полы или в обход очереди ни-ни! Всё по-простому, в общем порядке, как простые советские граждане. Вот Саша с Алексеем и стояли на пронизывающем ветру.
Саша давно привыкла к заведённому порядку. Но иногда в груди её всё же зарождалось некое чувство, желание
Свободы.
Нет, не так. СВОБОДЫ!
Свободы одеваться, как ей хочется. Свободы делать то, что хочется.
И любить, кого хочется.
Проходим, проходим, чего тормозим? раздалось позади.
Саша вздрогнула и обернулась. Невольно скользнула взглядом по месту былой драки и вспомнила стилягу.
«Как там они себя называют? Чувихи? Чуваки?»
Вот уж кто делает всё, что им хочется.
Саша тихонько вздохнула.
Что хочется.
Лёш, пойдём сегодня в ДК? На танцы? подняв на брата просящие глаза, спросила Саша.
Улыбку на лице Алексея сменила кислая мина.
Нет. И тебе не советую. Отец не любит, в курсе ведь.
«Да в курсе»
Саша с первого класса хотела заниматься танцами: выучиться на хореографа, создавать свои коллективы Не вышло. Узнав о планах малолетней дочурки, отец поднял её на смех, а затем пригрозил, чтоб и думать забыла о всяких глупостях: «То же мне, танцульки нашла!»
Однако мечта эта хрупкая, призрачная всё равно осталась в её сердце. На то она и мечта.
Каждый год, выбирая момент, когда отец доволен, счастлив, Саша аккуратно заводила разговор о танцах, но каждый год получала тот же ответ.
Теперь она училась в выпускном классе. На горизонте маячил нелюбимый институт, ненавистный, выбранный папой, жених И, похоже, мечте Сашиной было не суждено сбыться.
Но, поплакав ночью в подушку, на утро она устраивала в своей комнате танцы. Не включая музыку, даже не напевая, молча, без слов. Все нужные мелодии звучали в голове, окуная её душу в спокойствие.
Когда родители уезжали в командировку, Саша танцевала в зале. Вот это было раздолье! Бегала с подружками на вечера в Дома культуры, а иногда и с Алексеем.
Но чем дальше, тем больше в её сердце пробиралась тоска. Тем круче стискивалась пружина недовольства.
Зрел бунт.
***
Саша не помнила, когда увидела в городе первого стилягу. Чётко помнила одно: как однажды отец пришёл домой вспотевший, разъярённый красный.
Швырнул на стол свежий выпуск журнала «Крокодил» того самого, где была первая карикатура, и начал вещать. Требовать.
Чтоб ни за что. Никогда! Даже смотреть в сторону клятых уродов не смели!..
Список фамилий написал, заставил выучить. Потом проверял, как запомнили. Как-то раз одну подругу Сашину забраковал. А всё за что? За то, что она на улице под джаз танцевала. Лицо красила, как «ненормальная», юбки в обтяг носила и шпильки-иголочки. Не как все.