Всплеснув руками, непобедимый Балкруа шлепнулся на срандель (ягодицы). Вздох облегчения прошелся по зрителям. В одно мгновение Василий оказался над противником.
Поднимайтесь, герцог! добродушно улыбнулся он, перекрывая зычным голосом счастливый хохот и аплодисменты зрителей.
Герцог слишком резво для своей массивной фигуры вскочил на ноги и вновь занес тяжелый топор над более удачливым боксером, но Василий, ждавший нового всплеска бешенства, сделал шаг в сторону и послал вдогонку за промахнувшимся герцогом левый боковой обухом по забралу. Тихо ойкнув, грозный завоеватель Антиохии послушно вытянулся у ног чемпиона. Наступив на железную грудь «Меченого», Василий с достоинством поклонился Королю и его погрустневшей супруге. Затем он кивнул неистово ревущей от восторга публике и, не мешкая, направился к даме своего сердца.
Зная нетерпеливую натуру друга, Цион уже ждал его у ложа девицы де Блюм. Он кинулся поздравить приятеля с победой, но тот, не удостоив его взглядом, устремился к той, ради которой, не задумываясь, принял бой с супертяжем, хотя сам работал во втором среднем весе. Признание в любви было коротким и романтичным.
Герцогиня, с пылом сказал Василий, припав на левое колено, я хочу вас! Толпа ахнула от неслыханной дерзости рыцаря
Ты что с винта сорвался, Вася?! ужаснулся Цион.
Заткнись, эякуля́тор, усмехнулся Василий, я знаю, что делаю.
И он бросил железные рукавицы в сторону оторопевшего оруженосца.
* * *Цион был слабак в любовных играх и это было его извечным проклятием, из-за которого он почти перестал общаться с прекрасным полом, лишь изредка заглядывая к проституткам, которым, в сущности, было наплевать, что он торопыга, только бы уплатил согласно установленному тарифу.
Однажды он поделился своей бедой с маэстро и тот взял над ним шефство.
Торопливость твоя происходит от неуверенности в себе, с видом знатока поучал Вася, тут нельзя подходить с мерками раньше начнешь, скорее, кончишь! В постели женщина ценит игру, а в жизни натиск. Скажи ей прямо все, что ты от нее хочешь, и приступай к комплиментам.
А вдруг не поймет? засомневался Цион.
Делай, как я и будешь правильно понят! твердо заявил Василий.
Самое удивительное, что маэстро был прав, во всяком случае, по отношению к самому себе. Его идеология, при ближайшем рассмотрении, отдавала грубым мужским шовинизмом, но никто из новоявленных феминисток, которых он пачками соблазнял в свободное от тренировок время, не ставила ему это в укор. Напротив, даже несвязная глупость неприемлемая в исполнении любого другого мужчины в его устах расценивалась прекрасным полом как одно из проявлений многочисленных достоинств и выглядела неким признаком находчивости и ума. Всем видом своим он источал некую хищную сущность, которая непостижимым образом притягивала женщин, факт непонятный и в каком-то смысле несправедливый для понимания его неудачливого друга. «Убедительное свидетельство некоего иррационали́зма, наблюдаемого в дикой природе» рассуждал Цион. Сам Василий умело подводил логическую базу под сей удивительный феномен:
Моя теория перекликается с системой Станиславского, утверждал он, Константин Сергеевич производил впечатление на зрителя, а я на дам. Отличие между нами в том, что он давил на психику зачарованной публики, в то время как я ставлю объект обхождения в определенную и недвусмысленную позу.
Зачастую это была поза, когда объект находился сверху. Василий сознательно предпочитал именно эту акробатическую композицию, дабы подчеркнуть свое непременное уважение к принципам современного феминизма.
ГЛАВА 19
Трагедия на улице Жаботинского занимала все средства массовой информации страны. Многочисленные религиозные издания, каждый на свой лад, толковали таинственную историю, предсказывая конец света или серьезные катакли́змы в ближайшем будущем. Зловещие темные слухи расползались по Тель-Авиву. Говорили, что в городе появились свирепые каннибалы, похищающие детей и поедающие взрослых. Говорили также, что зарезанная мертвецом няня по ночам плачет под дверью семейства Шварцев и, наконец, утверждали, что генерал Хильман, будучи военным человеком, в первую очередь уничтожит Армию и уж затем примется за инфраструктуру в центральных регионах страны.