БИСМАРК. Я не имею понятия о национальной политике? Могу вернуть вам этот упрек, опустив эпитет: я не нахожу у вас понятия о политике вообще.
ВИРХОВ (повернувшись к Бисмарку). А вот тут вы лжете! Я разбираюсь в политике не меньше, чем в медицине, а вы не знаете ни того, ни другого!
БИСМАРК. Что ж, в таком случае я не чувствую себя обязанным придерживаться приличий. Вы, герр Вирхов, назвали меня лжецом, и я вызываю вас на дуэль! Выбирайте оружие. Шпаги, пистолеты что угодно! Проверим, кого спасет Господь.
Рев ландтага. Еще несколько ПРОДАВЦОВ ГАЗЕТ бегут по авансцене с криками.
ПРОДАВЦЫ. Депутат Вирхов назвал Бисмарка лжецом! Невероятно премьер-министр вызвал на дуэль депутата ландтага! Железом и кровью! (Убегают)
Вбегает КЭТТИ с газетой в руках, садится на лежак, лихорадочно пишет письмо.
КЭТТИ. Дорогой дядюшка! Я борюсь с искушением немедленно ехать в Берлин, настолько я опасаюсь за вас! Этот несчастный Вирхов еще жив? Право, я боюсь, что ваша жизнь сейчас больше под угрозой, чем во время всех сумасшедших проделок в Биаррице. Засим предупредите от моего имени господина Вирхова
Входит ОРЛОВ с телеграммой в руке.
ОРЛОВ. Успокойся. Пришла телеграмма из Берлина: Вирхов от дуэли отказался.
КЭТТИ (облегченно откинувшись). О, Господи! Слава Богу
ОРЛОВ (подходит к ней, берет ее письмо и читает). Гм Знаешь, если бы у меня в миссии была должность шифрера, ты была бы первым кандидатом.
КЭТТИ. Что ты хочешь этим сказать?
ОРЛОВ. Читая твои письма, я не знаю, от кого ты шифруешься от почтовых цензоров или от меня?
КЭТТИ (холодно). Конечно, от тебя, дорогой. Сначала по приказу Горчакова ты отвез меня в Биарриц, чтобы сблизиться с Бисмарком. А когда ради этой близости он спас Россию от войны с Европой, ты закатываешь мне сцены ревности.
ОРЛОВ. Ты сказала «ради близости»? Неужели ты?..
КЭТТИ. Неужели я что? Договаривай!
ОРЛОВ. И договорю! Ты Ты спала с ним?
КЭТТИ (подумав). Конечно, нет. Но это Это не избавляет вас от выбора.
ОРЛОВ. Какого еще выбора?
КЭТТИ. Когда-нибудь, князь, вам все-таки придется решить, что для вас важней: верность жены или верность России?
ОРЛОВ (подумав, после паузы). Я тебя люблю и не отдам никому. (Швыряет ее письмо и уходит).
КЭТТИ (горестно). А никто и не берет
Входят ИОГАННА и БИСМАРК, медленно проходят по авансцене.
БИСМАРК (на ходу). На улице весна, мне всего пятьдесят, а я полная развалина нервы ни к черту, ноги болят, астма. И эти морщины, мешки под глазами
ИОГАННА. Нужно позвать врача.
БИСМАРК. Да знаю я, что он скажет! «Нельзя столько жрать»! Но с этим я ничего не могу поделать.
ИОГАННА (насмешливо). Конечно. Еда тебе заменяет секс. Тогда поезжай в свой Биарриц.
БИСМАРК. Ты серьезно?
ИОГАННА. Mein lieber! Ты же знаешь, у меня нет склонности к зависти или ревности. Я рада, что ты нашел эту очаровательную женщину.
Оба уходят.
КЭТТИ (возмущенно). Дядюшка! Неужто газеты говорят правду? Неужели вы хотите поехать в Биарриц без Кэтти? (Пишет письмо) Если вы так поступите, я вас никогда не прощу и отрекусь от дядюшки ВО ВЪКИ ВЕКОВ!.. (В бешенстве мечется по сцене) И, вообще, чем вы собираетесь там заняться? Мы же приедем туда только в первых числах октября. Нет, пожалуйста, можете ехать без меня, но не смейте никого водить в наш грот! Адьё, злой дядюшка! (Стремительно уходит)
Входит ПОЧТАЛЬОН с посылкой в руках.
ПОЧТАЛЬОН. Фрау Бисмарк! Фрау Бисмарк!
Входит ИОГАННА.
Гутен морген, фрау Бисмарк. Посылка для министра-президента.
ИОГАННА. Посылка? Откуда?
ПОЧТАЛЬОН. Из Польши. И письмо из Брюсселя.
ИОГАННА. Данке шон.
ПОЧТАЛЬОН уходит.
Отто! (Зовет) Отто!
Входит БИСМАРК в домашнем халате, с трубкой во рту.
Извини, дорогой, тут посылка из Варшавы и письмо от твоей Кэтти.
БИСМАРК (оживляясь). От Кэтти? (Нетерпеливо вскрывает письмо).
Поставив на лежак посылку, ИОГАННА открывает ее и достает из посылки толстую веревку, сложенную петлей, и с черно-белым бантом.