Не волнуйтесь, я сам все сделаю хорошо, сказал Сережа, и взял телефон, потому что ему звонила жена. Жены они такие чувствуют оргии и когда звонить нужно. Зато в следующий раз, идя мимо скамейки, Розочка вышагивала в новой обуви с победным видом востребованной женщины, демонстративно не обращая внимания на то, что распространяет у подъезда радио Бабиси и Голос Свободы.
После наркоза
Работа была сложная. Зуб до основания раскрошился, но осколки стояли насмерть, необходим был наркоз. Мне не хотелось вмешиваться в лечебный процесс и я промолчала о своей неадекватной реакции на наркоз. Видимо, врач сам что-то заподозрил, когда на вопрос заморозилась ли десна, услышал, что все разогрелось и горит: и десна, и щека и губы.
Как ни странно, острая боль не чувствовалась, хотя было впечатление, что сейчас здесь работает Пигмалион, выдалбливающий из моей мраморной челюсти новые божественные черты. Он яростно пилил и доставал корни зуба по кусочку, к концу процедуры, я почувствовала, что меня бьет мелкая дрожь, я сражалась с ней, крепко стиснув кулаки.
О Галатея! Взглянув на себя в зеркало, я действительно увидела новые, незнакомые черты: на меня смотрела скукоженная чупакабра с белесой ниткой растянутого рта, распухшими, оплывшими щеками, мутными от наркоза глазами.
И вот, тут начался первый акт марлезонского балета.Дело в том, что в состоянии наркоза мой мозг почему то вспоминает те факты, которые мне жутко на руку, знаете, вечная привычка экономить. На слова доктора о том, сколько я сейчас должна, ответила, что это он мне должен, что деньги у него оставались с прошлого раза. Доктор не возражал, согласился, назначил время прихода в следующий раз и я ушла.
На автопилоте пришла домой и сделала все, что требовалось по протоколу, чтобы лечь в постель, скрестила на пузе руки и отошла в мир иной.
И что вы думаете? Там тоже очереди! Причем новопреставленных больше, чем на реанимацию, а главное порядок строгий , Ангелы следят.
Вот, в реанимации можно еще по-нашему: кто нахальнее, впереди. Ну я же под кайфом, осмелела, кричу:
Пустите, я мертвее всех, мне нужнее, пароли нужно детям от всех аккаунтов и карточек оставить.
И тут понеслось:
Мамаша, тайны свои в гроб неси.
Ну, так беги к новопреставленным, тебе не сюда.
Ты смотри на нее, думает, если на джипе ездит, ей без очереди можно?!
Нет, она, наверное, больше тебя врачам дала, вот и лезет.
Наверное, депутатская шалава или дочечка, или по звоночку.
Ну, думаю, этим лишь бы пошуметь, век так стоять будут, нравится, видно, сплетничать, подлетела вверх через головы и на реанимацию с разгона блык!
Глаза открываю дочь стоит, кушать зовет. Нет, головой мотаю- не могу,мол, а сама думаю: Сон такой видела веселый, досматривать буду. И провалилась.
Утром так не хотела на работу идти, но встала пошла,воздух прохладный, с утра малозагазованный, вроде и наркоз попустил, но нет, началась вторая часть Марлезонского балета.
Подходит ко мне наша учительница и много так мне что-то говорит, понимаю, что жалуется, достает ее из-за дочери училка истории, мол, не учит ничего дочь, примите меры. Мозг мой тут же и подсовывает исторические факты, и слова, которые так созвучны моему состоянию.
Как интеллигентный человек, подкрепляю свое мнение цитатой авторитетной личности в политике и истории. Рассказываю о том, что Троцкий перебегал из одной партии в другую и был поочередно то одним, то другим членом, а поэтому был назван Лениным «Политической проституткой», точно, как наша история сегодня, которая раньше обслуживала одну партию членов, а теперь целую цепочку многочленов. Если бы я знала, что мой невинный рассказ послужил причиной горьких переживаний учительницы истории.
Уже на следующей перемене, скромно потупив наркозные глазки в стол я выслушивала гневную тираду учительницы истории.
Вы представляете,-подняв указательный палец вверх, возмущалась она, учитель по Художественной культуре такое говорит: «Проститутка ваша история!»
Да, молчание золото понимаю я, и усердно молчу весь вечер, а ночью мне снится, что болит скула, потому что меня пытают в застенках Гестапо, а я- партизанка Зоя, которая названа Таней. Но это еще не все, утром начинается третья часть марлезонского балета.
Ранним утром под дом приезжает из какого-то дальнего села молочница. Зять приносит от нее в дом заказанный нами творог, молоко и баночку сливок. И вдруг я обнаруживаю, что творог горький, ну это, между прочим, не первый раз.Пользуясь тем, что зять забирает молочку, не пробуя, она подсовывает не ходовой товар, потом в оправдание клипает своими свинячими, бесстыжими глазками и говорит: «Та, мабуть корова полыну наилась» А тут я смелая ну после ж наркоза: как взяла этот творог и положила нежно на прилавок.И как сказала громко: Как вам не стыдно? Ну, в общем, прервалась многолетняя связь по сплавлению горькой брынзы и творога, правда сливки у нее были хорошие.