По пути он часто оглядывался и ловил взглядом ее, мелькавший в толпе, берет.
В кассе народу не было. К счастью и паспорт, и трудовая, и деньги, которые он получил под расчет, были при нем. Быстро взяв билет, он рванул на перрон. В голове пульсировала только одна мысль. Где? Где она? Где моя «красная шапочка»? В том, что она его, он уже не сомневался.
Свободных мест в вагонах было много. Как только поезд тронулся, он перешел в тот вагон, где они с подругой уже уютно расположились. Они, уже раздетые и уже перекусившие, пили чай. Девушки тихо разговаривали, мешая ложечкой чай в стакане. Их беседа очень ему нравилась. Ему нравилось, как она говорила, то раздувая губы, то расширяя глаза, то наклоняясь к подруге, то откидываясь на спинку сиденья. Подруга ее слушала, полностью растворяясь во внимании и кивая головой. Она что-то тихо говорила в ответ, глядя прямо в глаза. И так ему это нравилось. И то, что они так понимают друг друга, и то, что их волнует какая-то одна общая тема, и то, лица у них такие простые, теплые, человеческие. Он сидел напротив, на боковом сидении соседнего плацкарта и радовался, что она его «красная шапочка» так мила и хороша и, что у нее такая хорошая подруга. Эта подруга уже в мыслях была и его подругой тоже. Он уже видел себя только с ней. В мыслях они уже были вместе. Он уже не разделял себя и ее. Он ее. А она его. Это так просто и так ясно.
Он не спал всю ночь. Дремал вполглаза. Сторожил. Вот в соседнем купе началось шевеление, разговоры, сборы. Обе подруги вместе с другими пассажирами, заканчивавшими свое путешествие, продвигались к выходу. Он ждал.
Поезд остановился. Это была небольшая станция большого поселка «Кукушкино». Пассажиры медленно вываливались на перрон и начинали оглядывать свою кладь. Подруги тоже замешкались на какое-то время у поезда. Затем замахали руками и, переговариваясь, пошли навстречу румяному мужчине в высокой шапке и кожаной куртке. Тот, весело здороваясь, обнял подругу «красной шапочки» и поцеловал в щеку. Затем взял в руки часть баулов и быстрым шагом направился в сторону автостоянки. Виталий шел следом. Троица остановилась рядом с УАЗиком и стала грузить вещи в машину. Виталий с замиранием сердца следил за этой картиной. Думал только о том, как ему ее найти, если она сейчас уедет.
«Номер вспомнил он. Надо запомнить номер машины». Вот загорелись сигнальные огни, пассажиры уселись в машину, и она тронулась, увозя его нечаянную радость. Он стоял на уже пустом перроне и повторял про себя номер машины. Ему вдруг стало смешно. Он думал о себе как о постороннем человеке и представлял, как это выглядит со стороны.
«Вот стою на пустом перроне, на полустанке с дурацким названием «Кукушкино», не зная ни одного человека на расстоянии нескольких тысяч километров вокруг. Не имея ничего кроме паспорта и небольшой суммы денег». Он медленно в раздумье дошел до здания вокзала и снова остановился. Ему думалось, что правильнее обдумать все и принять решение о дальнейших действиях. Еще не поздно вернуться назад. Постояв пару минут, он понял, что не вернется. Понял, что в душе у него сейчас куда лучше, чем сутки назад, когда он сидел в холодном вокзале с замороженной душой. Теперь его душа жила. Теперь она знала, кто сумеет прогнать его безразличие к этой жизни. Бодрым шагом он двинулся в вокзал. Подойдя к киоску с газетами, он сделал правильное лицо и приятным голосом обратился к сидящей там женщине. Он хотел узнать, не поможет ли она найти квартиру одинокому и порядочному мужчине.
Квартир не знаю. А вот комнату пожалуйста рапортовала киоскерша, написав на листке адрес.
Комнату сдавала пенсионерка. Это была еще крепкая улыбчивая тетка, бывший бухгалтер местного колхоза. Она с радостью приняла Виталия, весело приговаривая:
Ой, спасибо Леночке, что направила Вас ко мне. Ой, спасибо. Хоть к пенсии добавлю денежку. А то что комната пустая стоит, что мне от пустой-то толку. Вот и хорошо. А у меня домик хороший, теплый. Вам понравится. Располагайтесь. А я вечерять соберу.
Она весело бегала вокруг него, постоянно заглядывая в глаза и как бы спрашивая: «Не передумал? Не отказываетесь?». И сама же глазами отвечала: «Вот и славно». То ли от участия этой славной женщины, то ли от домашнего уюта, но на сердце полегчало, и его авантюра уже не казалась ему такой пустой и опасной.
На стол были собраны немудреные припасы: картошка жаренная кружочками в сале, соленые огурцы, квашенная белая капуста и крынка топленого молока. Еда показалась ему очень вкусной. С особым удовольствием он съел большущий кусок сытного хлеба с яблочным вареньем. Запивал топленым молоком. Спать было еще рано, а делать все равно нечего. Разговор завязался сам собой. Хозяйку звали Нина Ильинична. Была она вдовой. Ее взрослые дети жили в городе. К себе не звали, да она бы и не поехала. Жизнь в «Кукушкине» она хвалила, до тех пор, пока не началась перестройка. Узнав от нового жильца о том, что хочет он здесь пожить какое-то время и надо бы ему устроиться на работу, лишними вопросами не донимала, а решила рассказать о поселке, о его жителях и порядках, какие здесь водятся.