Иной раз хочется открыться, но не можешь,
преодолеть привычные препоны и заслонки,
воспитанные с детства и добыты своим трудом,
в борьбе за самобытность, личную свободу
и подкрепленные тщеславьем и страстями,
а также выгодой и страхом вперемежку.
Меня не покидает ощущенье,
что мы несчастны все, как ни старайся.
В нас всех сидит упорное стремленье,
всё толковать в угоду своим страхам,
пристрастьям, лени, злости, извращеньям,
вне связи с тем, что рядом происходит.
Любую искренность, порыв душевный,
состраданье
найдется сонм желающих опошлить,
истолковать во вред наивному. Открывшись,
почти всегда мы получаем в душу
плевок или самодовольную ухмылку.
Ученость и таланты не спасают
от мелкого желанья иронично
пощекотать другому нервы,
самоутвердиться и вдаль послать,
и на костях сплясать без видимой причины,
с кривой усмешкой или лживым сожаленьем.
О з р и к.
О, вот теперь ты наконец-то и раскрылся,
добро пожаловать, сынок, сюда, в реальность.
Из своей длинной римской тоги в баню.
Во всей красе нелепой, неказистой.
Теперь ты понимаешь, как мешает
общению, когда один заносчив типа «чистый»,
другому ж предлагается послушать,
копилку мудрости твоей, лапшу на уши.
Но это к слову, я теперь могу
тебе действительно раскрыть
важнейший дискурс.
Может быть тогда
всё это обсудить
мы сможем вместе
для общей пользы.
Г о р а ц и о. Прям как куры на насесте.
Поистине, чем дальше в лес,
«тем толще партизаны».
Тем больше пни от спиленных дубов,
сказал, что думал без обиняков.
Теперь тебя я выслушать готов.
Хотя постой, ещё добавлю в заключенье,
Надеюсь, это неплохое дополненье.
О з р и к. Ну, говори, все, что тебя сейчас волнует
потом тебе своё я зарифмую,
а может кое-что и расшифрую,
глядишь, мы вместе из свечи огонь раздуем.
Г о р а ц и о. Живём мы в повседневной круговерти,
с младых ногтей невинных и до самой смерти.
«Наш паровоз вперед летит» без остановки.
Куда, зачем? И нет нам места для парковки.
Перебираем пультом сотни, тысячи каналов,
как полустанки за окном летящего болида.
Едва успеем узнавать себя в потоке сериалов,
в нелепом мимолетном отраженьи индивида.
На глянцевой поверхности зеркал, витрин,
начищенных сапог, автомобилей.
Наш след теряется,
как радуга на яркой пленке мыльной.
Как мы живем, о чем мы думаем?
Что нас сближает, как мы дружим, ненавидим?
О чем переживаем?
И какие мы испытываем муки?
В чем мы находим радость, оправданье?
Что нас заботит и тревожит, радует, пугает?
Здоровье, сон, успех, диета, дети, внуки.
О чем мечтаем в суматохе дней?
Что называем жизнью?
Даже оглянуться
не успеваем мы
Теряем дни, недели, годы, лучшие минуты,
мы все
мы все безбожно отстаем
от человечества, следить не успеваем,
не то, что там понять и вникнуть,
но даже просто и прочесть, что сами пишем.
И дело не в уме и глупости, не в лени,
таков закон конкретный человек,
обычно отстает от человечества,
если не гений.
Зато бывает мало сотни мудрецов,
чтобы искать ответ на «глупые» иль «вечные»
вопросы. «Кто виноват?», «Что делать?»,
«Быть или не быть?»
«Кто я?». И «что есть истина?»,
«Куда нам плыть?»,
«Зачем крути́тся ветр в овраге?»
«Осталась ли еще у Луциана белена во фляге?»
Ты можешь «положить на всё», «забить»,
заняться дачей, огородом, вышиваньем,
работой повседневной надоевшей,
всем, чем угодно главное не думать.
А можешь устремиться к горизонту,
страдать и сомневаться, познавать,
всё дело в выборе своем, куда направить,
свои стопы.
Мы все свидетели эпохи «инфовзрыва30»,
мы получили травму «инфопередоза».
И все мы, большинство,
страдаем информационный вихрь,
нас закружил, низверг в гиперреальность.
Мы задыхаемся в потоках, отовсюду
спешащих к нам с мерцающих экранов.
Мы пресыщаемся доступностью,
иллюзией возможности, свободы,
кричащая «прозрачность телевосприятья»,
как ложь и видимость туманит мозг
и расслабляет тело.
Как на витрине, мы доступны всем зевакам,
«налет порнографичности31» смущает
и разрушает чувства.
Не случайно: