Однако за первым открытием последовало второе, во многом меня утешившее. Вконец утомленный осознанием собственной тупости, я как-то решил, что и шут с ним! Ну, то есть, со мной, значит. Что тупость вовсе не повод, чтобы ходить как в воду опущенным. В том смысле, что ни вешаться, ни страдать из-за этого не стоило. Потому как, во-первых, не та это причина, чтобы изводить себя сутками напролет, а во-вторых, тупость оказалась бедой совсем даже не безнадежной. Честно-честно! Все равно как та же трагедия у толстой Ксюхи. Она ведь не просто так за парнями шастала тоже совершила свое маленькое открытие. Другие-то стресс булочками да конфетами заедают, а она как-то сообразила, что участвуя в акциях нашей пацанвы, теряет аппетит начисто. «Измененное качество жизни угнетает желудочно-кишечную активность» так она это сформулировала. Я-то, помнится, пробовал в очередной раз ее отвадить, а она, расплакавшись, все мне и выложила. Еще и призналась, что с некоторых пор запала на Серегу Тишулина. Так что выставить ее вон из нашей компании у меня просто не хватило наглости. Понятно, и не сдал никому может, потому что признал за свою. Серега Серегой, но ее булимия вполне была сравнима с моей тупостью, и перед приятелями я Ксюху не раз отмазывал, практически закрепив в нашей команде, как наблюдателя и безотказного помощника. Еще и благодарен ей был, поскольку именно Ксюхин пример подсказал мне, как можно бороться с тупостью. Она, значит, свою булимию лечила сверхактивной недевчоночьей жизнью, я же вместо штурма избрал тактику терпеливой осады. И не всех крепостей разом, а лишь тех, что казались мне главными и желанными. Я даже тетрадку особую завел, куда выписывал советы для тупых
Ой, забыла! отлипшая от зеркала Галка обернулась ко мне. Эдька, рейсфедер положи, пожалуйста.
Сама положи.
Я уже в туфлях и дверь почти открыла.
Значит, с собой забирай.
Нельзя. Он маленький обязательно потеряется.
Кто он-то?
Я же говорю рейсфедер! Пинцетик такой для бровей. Я тебе занозы им выдергивала.
Так бы сразу и сказала я нехотя поднялся с тахты, прошлепал в коридор, взял у сестры, уже накрашенной и причепуренной, крошечный рейсфедер, небрежно подбросил на ладони.
Куда кинуть-то?
Не кинуть, а аккуратно положить. Клади в мой несессер. В правый кармашек.
Издеваешься? возмутился я. Какой еще несессер? То рейсфедер, то несессер ты по-русски говорить умеешь?
Галка округлила глаза, даже рот свой накрашенный приоткрыла, но все-таки в последний момент сумела сдержаться. С некоторых пор она взялась работать над собственным образом, принуждая себя не ругаться, не ворчать и по возможности обходиться без издевательских шуточек.
Не знаешь, что такое несессер? Процессор свой знаешь, а несессер нет?
Сравнила Годзиллу с варежкой!
Причем здесь варежка! Несессер это такой матерчатый раскладной буфетик.
Чего?!
Ну, да! Все равно как сумка, только вешается на стене и с множеством карманчиков.
Буфетик, раскладной да еще на стене? С ума сойти
В нем все мои расчески с парфюмерией лежат будто не знаешь.
На какой стене-то? Стен в доме много.
Ну, Эдька, включай мозги. Если мой несессер, значит, и стена над моим столом.
Над твоим столом потолок, а не стена Ладно, понял, я поморщился. Фигня такая в горошек да еще с наклейками?
Эдик, ты в девятый перешел, уже дылда с меня ростом, а разговариваешь, как орангутанг. И ходишь, как бомж какой вечно в мятом да рваном.
Зато ты у нас дипломатка и симпатяга.
Глаза Галки вновь округлились, правый кулачок чуть приподнялся. Но девчонка она была волевая набрала полную грудь воздуха и, прикрыв веки, с шипением его выдохнула. Такое я уже не раз видел. Это она так по йоговской методике себя успокаивала.
Я удовлетворенно хмыкнул. Все же вывел сеструху из себя! Играть роль ангелочка у нее долго не получалось. Еще немного, и в меня запросто могли запустить каким-нибудь ботинком.
Ладно, не закипай. Брошу я твой несессер в рейсфедер или куда там тебе надо.