Экие мерзавцы! Ну ничего, скоро мы крест на купол возведем и службы возобновим. Я владелец тех земель Дубасов Владимир Петрович. По нашей фамилии село назвали. Скажи-ка, братец, глянул в красноармейскую книжку гауптман. Откуда у тебя, такого молодого три дочери? Даже не верится.
А вы, ваше благородие, съездите в Пензенскую область, в село Дубасово и проверьте! обнаглел Колька.
Владимир Петрович хохотнул, перевел слова пленного немцам. Те дружно захохотали.
Крайний срок четыре месяца будем в Пензе. Тогда проверим. Сейчас, боец, рассказывай начистоту сколько человек держит оборону. Кто командир полка? Количество орудий и пулеметов.
Командир полка и весь штаб погибли. От полка остался батальон. Это мой бывший ротный, капитан Скопцов сказал. Он полк принял. Все пулеметы уничтожены. Патроны и гранаты имеются в достаточном количестве. Не все такие умные, как я. Намерены сражаться до последнего
Артиллерия?
Командир дивизиона майор Дарьин. Сколько у него пушек не могу знать! вновь вспомнил Колька слова из фильмов. Уж, очень лихо он их маскирует. А вообще-то ждут они приказа об отступлении или подмоги.
Какая подмога? Сам видел, как германцы штаб дивизии и прикрывавший его полк разнесли! Говорил я этим «красным» дуракам: «Сдавайтесь! Вы окружены!» Больше их уговаривать нет возможности. Машину с репродуктором они сожгли. Я едва успел из нее выскочить. Конец им! Что-то твое здесь имеется? Дубасов указал на часы и портсигар Лифанова, еще один серебряный портсигар, финку.
Никак, нет, ваше благородие!
Пойдем! сгреб трофеи и направился к выходу гауптман.
Вася Зайцев и еще один пензяк Дима Ишутин сидели под крыльцом под охраной пары разведчиков, взявших троицу в плен.
Господа военнопленные! обратился к ним Дубасов. Нашим солдатам приказано отбирать у взятых в плен оружие и документы. Они перестарались с вашими личными вещами. Хочу вернуть их вам! Кому, что принадлежит?
Бывший помещик положил на ступеньку часы и портсигары.
Это мое! потянулся к лифановским вещичкам Вася Зайцев.
А это мое указал на портсигар Дима Ишутин.
Дубасов что-то приказал разведчикам. Те долбанули узников железными прикладами автоматов, пинками подогнали к стенке.
Что же вы, старшина Лифанов и сержант госбезопасности Ермишкин, думали, натянув на себя красноармейские гимнастерки, обмануть нас? Жадность вас погубила! Вам бы сдать на хранение или еще лучше выбросить эти наградные часы с портсигарами, а вы их с собой в разведку взяли. Вот, и попались!
Колька, б! Скажи этим м кам немецким, что я не Лифанов! заистерил Вася.
Нет, Васёк, подыхай в одиночку, а меня не тащи! резанула по мозгу Кольки мысль, которую сменила другая, высказанная вслух. Лифанов это, ваше благородие. И второй из особого отдела.
По нечаянности мне этот портсигар попал, забормотал, размазывая грязную слезу Ишутин. Вытащил его у дохлого гэбэшника. Портсигар ему уже без надобности, а мне бы пригодился! Тем более, что полный папирос!
Ну, твари, наши придут по полной ответите! рванул на груди гимнастерку Зайцев.
Наши уже пришли! взвизгнул в ответ Колька.
Дубасов что-то резко сказал немцам. Те вскинули автоматы и прошили очередями Зайцева с Ишутиным. Парни дернулись и, оставив кровавые следы на стене, сползли по ней. Один из разведчиков внимательно посмотрел на тела, достал пистолет, стрельнул в голову Васе.
Кольку снова повели в здание, оказавшееся штабом. Там ему тыкали в нос советской полевой картой района с расположением полка. Колька через Дубасова отвечал на вопросы, тыкал в карту пальцем, припоминая: что-где находится.
Папиросу желаешь? протянул Кольке Дубасов портсигар ротного старшины.
Не балуюсь, ваше благородие!
Выпить налить, земляк?
Тоже не балуюсь! Вот, хлебца бы
Кольке дали большой ломоть черного хлеба, который он умял в два укуса.
Оставаться тебе с нами неудобно, сказал Дубасов, протягивая Кольке листок бумаги, с записью на немецком языке. Сейчас вас отведут в лагерь для военнопленных. Там переводчик мой старинный приятель, гауптман Безобразов. Мы с ним Первую мировую войну прошли, потом в армии Деникина с «красными» сражались. Отдашь записку ему. В сопроводительном письме у начальника конвоя тоже про тебя написано. Словом, условия будут лучше, чем у тех, кто попал в плен без пропуска. Может быть, в Польшу, а то и в саму Германию попадешь. Я на всякий случай написал, что ты имеешь опыт работы на мельнице.