Анри!
Да.
Мой хороший друг и блистательный механик вышел вперёд и протянул руку. Машинально пожав её, я всмотрелся в его лицо. Обычная улыбка, спокойствие в глазах.
Мой «Лайтнинг»
Что?
Мой самолёт! Он пропал.
Друг, прости, но он не пропал. Что-то в глазах Анри поменялось, и я уже был готов услышать, что его отдали новому пилоту, молодому и умелому, что он, видимо, обкатывает его. Его сбили вчера вместе с пилотом. Над морем. Трагедия
Я ошарашенно уставился на Анри.
Как
Проклятый фриц, кто же ещё, ответил механик. Его слова никак не укладывались в голове.
«Ведь пилот я! Я вчера летал на нём и вернулся на базу!» моя первая мысль. Анри ещё что-то говорил, его губы шевелились, но я не слушал. «Лайтнинг» никогда бы не отдали другому пилоту так быстро, к тому же вчера не было вылетов, кроме моего. Но самолёта нет, он погиб вместе с пилотом, а я всё же стою здесь.
Анри?!
Да?
Ты меня видишь?
Отчётливо, друг мой!
Я хотел было спросить, кто вёл мой «Лайтнинг», но тут сообщили о прибытии машины, и пришлось незамедлительно отправиться в путь. Корабль до «большой земли» отплывал раньше положенного, надеясь опередить наступающую непогоду.
Всю дорогу я размышлял о том, кто разбился в моём самолёте и постоянно ощупывал себя: руки, бёдра, лицо. Всё на месте. Солдат, ведущий машину, посматривал на меня с плохо скрываемым волнением. Я здесь. Я живой. А в ушах стоит гул мотора «Лайтнинга», уходящего в пике. На глазах выступают слёзы.
Мсье, всё хорошо?
Что?
Вы
Я тут же утёрся рукавом, чтобы не смущать постороннего человека.
Ведь всё хорошо. Жизнь на этом, кивок головы в сторону давно скрывшейся с виду авиабазы, не заканчивается.
Да, вы правы.
Извините, моя сестра она очень любит вашу книгу. Не могли бы вы
В руки мне лёг крошечный экземпляр «Маленького принца» в твёрдой обложке. Я тут же понял, что за мальчик стучался в мою кабину. Почему он? Спустя столько лет, посреди Средиземного моря, в последний мой полёт?
Я и не заметил, как машина затормозила у порта. Свежий бриз, коснувшийся лица, освежил и привёл меня в чувство. Я смотрел на обложку, сжимал книгу в руках тем сильнее, чем больше страшился оказаться мертвецом, бесплотным духом.
Мсье
Ах, да. Простите. Я задумался. Так вашу сестру зовут Джейн, верно?
ДИЛЕТАНТ
Филипп просыпается в больнице.
Тошнота подкатывает к горлу. Выплёскивается наружу. Филипп успевает свеситься с края койки. Содержимое желудка растекается дурно пахнущей лужей на полу.
Кто-то зовёт медсестру. Филипп не узнаёт голос, да ему и не хочется. Стоит открыть глаза мир начинает двоиться, в горле клокочет новая волна. Кислый запах рвоты смешивается с дезинфицирующим раствором. Тряпка елозит по полу с едва слышным скрипом.
Очухался? спрашивает медсестра. Очухался, и ладно. Нагадил, конечно, но главное очухался. Сейчас доктор придёт.
Филипп лежит с закрытыми глазами и пытается понять, что происходит. Почему он в больнице? Как он здесь оказался? Тошнит и двоится в глазах. Сотрясение?
«Откуда? Где я вчера был?».
Филипп пытается вспомнить, представляет память тропинкой и делает шаг назад. Белое поле, насколько хватает глаз. Крошечная точка на горизонте.
Вот он сидит на паре в университете. Накрапывает дождь, и оконное стекло покрыто сеткой крошечных капель. Преподаватель рассказывает о поэзии Серебряного века. Филипп сидит рядом с Адой. Они держатся за руки под партой. Её ладонь такая горячая, что впору заподозрить грипп или лихорадку. Она сосредоточенно слушает лектора и пишет тугим, мелким почерком конспект. Филипп бросил свой на середине предложения. Перепишет когда-нибудь ближе к сессии. Сейчас он любуется Адой.
Её лицо будто в тумане. Отдельные черты вспоминаются легко: волосы длинные, светлые, слегка темнее у корней не успела подкрасить. Скулы высокие и острые настолько, что порезаться можно. Глаза карие, зеленеющие, когда она думает о нём или о тех местах, где хочет побывать. Всё это воздухом соединено вместе. Нос? Губы? Подбородок и шея? Какая она целиком?!
Очнулись наконец-то? голос возникает с той же стороны, с которой говорила медсестра. А мы уже волноваться начали.
Сколь горло сухое, слова не даются, сколько я тут?
Шорох бумаги, металлический скрежет.