И вдруг
Разносная озлобленная критика. Говорит, что прозрел, но когда? А тогда, когда возникли другие условия, появились эгоистические соображения, его устраивающие и отвечающие личностным интересам. Миллионы простых людей, никаких не политиков, а обычных представителей «серой» интеллигенции, вне марксистско-ленинской ортодоксии, все видели и давно определились с действующей системой, ее минусами и плюсами, а этот умный мужик (этого у него не отнимешь) впервые стал задавать себе вопросы на данную тему лишь в середине 80-ых годов и все в одном ключе. На самом деле так, или врет (поскольку теперь пишет, что и раньше уже вместе с остальной «номенклатурой жил двойной, а вернее тройной жизнью») не имеет значения. Книжка его по своей направленности ничем не отличается от Горбачева оправдательных писаний. Не отличается и от таковых, например, Волкогонова или того же Бурлацкого, учившихся и подвизавшихся (касается двух последних), как и Яковлев, всю свою активную жизнь на заказном сочинительстве для вождей. Однако Яковлев по хитрости на голову выше своих коллег. С учетом этого замечания книжка ничего, расширяет кругозор. Интересны отдельные ее частности.
Как постепенно, при правильной оценке творческого труда интеллигенции в сталинские времена, этот труд был в дальнейшем низведен по оплате до уровня труда слесаря. Как бездарно страна тратила валюту на покупку зерна. Как коррумпирована была власть. Как автор часто отдыхал и принимался вождями в разных, недоступных для простого люда, санаториях, дачах и прочих местах. Правда, о последнем и другом подобном приобщении к царским благам писали и остальные, но писали всегда с некоей отстраненностью, а если с критикой, то, упаси Бог, только не себя. Есть и другие достойные внимания факты. Но ведь не из-за них сочинял он свою книжку.
Недостаток книги, в деловом ее плане, один. Все в ней представлено помимо действительных исторических причин. Хотя бы, к слову. О поражающей автора «жестокости» революции никакой не политик Гончаров за 150 лет до него писал, что рядом с неразумным богатством, тщеславием, роскошью и прочими излишествами власти и ей служащих «всегда таится нищета, которая сторожит минуту. Когда мишурная богиня зашатается на пьедестале, она быстро, в циничных лохмотьях, сталкивает царицу и садится на престол». И далее, к сожалению, с той же философией «от живота», начинала то же самое, что и ее предшественники. А что стоят несколько строчек Виктора Гюго. «Восстание возникает из постепенно накопившегося электричества, из внезапно вспыхнувшего пламени, из бродящей силы наперекор деспотизму, наперекор законам благополучия счастливых и наглости нескольких богатеев». Бесподобное по своей простоте объяснение истинных причин террора, кровавых народных бунтов и «жестоких» революций! Вот откуда проистекает зверство и все другое аналогичное зло жизни! Не потому ли, почти одновременно с Гончаровым и Гюго наблюдательный француз Астольф де Кюстин, насмотревшись на помещичью дикость, предрекал России «страшную революцию», не в пример многим теперешним, в том числе и Яковлеву, проповедникам, что считали ее чуть ли не контрреволюционной случайностью и плодом больной головы Ленина.
Через 50 лет, в начале прошлого века, писал о том же накопительстве богатых и ненависти к ним бедных Толстой. А потом разносил роскошь и упоминал о причинах увлеченности марксизмом величайший борец за здравый смысл Витте. Это он отметил, что «когда народ делается в части своей, сознательным, невозможно вести политику несправедливого поощрения меньшинства за счет большинства», и что «политики и правители, этого не понимающие, готовят революцию, которая взорвется при первом случае». Да, наконец, разве о том же самом не говорили другие здравомыслящие люди? Не во времена ли Французской революции Гракх Бабеф призывал погрязшее в роскоши и праздности «пресыщенное меньшинство» к разумному компромиссу с «изголодавшейся массой»? А разве сегодня такое же меньшинство, ограбив в мгновение ока собственный народ, не погрязло в мишуре и не приступило тем самым «срочно» к подготовке почвы для возмущения и ненависти. Той, о которой времен революции 17-го года, уже совсем наш современник писатель Б. Васильев говорил словами царского генерала Олексина что «цивилизованность привилегированного сословия зиждется на угнетении всех прочих сословий», что нам «пришла пора возвращать награбленное».