Мама! Я увидела! она показывала пальцем вверх и тянула мамину руку за собой.
Тихо. Здесь нельзя громко говорить, прошептала мама.
Так все равно почти никого нет, не унималась взъерошенная Катька.
Мама наклонилась к уху дочери:
Помни о нашей тайне. Я хочу тебя познакомить с другой иконой. Вот тебе свечка. Пошли.
Они пересекли центр храма и направились в правый придел. Несколько колон были со всех сторон украшены незнакомыми иконами. Катя вертела головой в разные стороны, пытаясь прочитать надписи над ними и хотя бы еще кого-нибудь запомнить, но ничего не выходило.
Вдруг мама остановилась около одной колоны, на которой висела красочная непонятная икона. Почему-то Матерь Божия была справа, а слева перед ней на коленях стоял мужчина со склонившейся головой в зеленом кафтане. Глаза Божией Матери смотрели на мужчину, и маленький Иисус Христос показывал ему свои ручки, по которым текла кровь.
Это икона Божией Матери «Нечаянная Радость», тихо сказала мама.
А это кто перед ней на коленях? поинтересовалась Катя.
Это, доченька, разбойник, который грабит, убивает, а потом приходит и рассказывает ей об этом.
А она что?
А она его вразумляет, показывая ему израненные ручки своего сына, Иисуса Христа, которого он, сам не осознавая того, убивает своими злодеяниями.
Тогда его нужно самого убить, если он убийца, возмутилась Катя.
Он думает, что таким образом наказывает злых и жадных людей и приносит пользу обездоленным, ответила мама.
И что она сделает с ним?
Покажет, что он делает неправильно. Никто никому не должен вредить, даже если тебе сделали очень большое зло.
Мама, а почему она Нечаянная Радость?
Да потому, что разбойник, убивший и ограбивший большое количество людей, сам понимал, что не имеет прощения. Очень сильно раскаялся в содеянном, плакал и молился. А Она упросила Сына своего простить его. И Господь простил! А для разбойника это была неожиданная, нежданная радость.
А наш суд дал бы вышку, вздохнула обескураженная Катька.
Вот этим-то и отличается суд Божий от человеческого. Поэтому мы и не имеем права никого судить. А только лишь один Бог. Смотри. Ты сейчас поставишь свечку этой иконе и попросишь ее, чтобы сбылось твое желание. А потом увидишь, что будет. И, как только тебе будет плохо, ты иди сразу сюда и ничего от нее не утаивай.
А ты тоже просишь ее о чем-то?
Конечно.
И всегда все сбывается?
Сбываются только те просьбы, которые мне должны быть на пользу.
А если мы попросим об одном и том же?
Ну, как раз и посмотрим, насколько мы достойны, чтобы это исполнилось.
Они с улыбкой посмотрели друг на друга и одновременно, шепча под нос вполголоса, поставили свечи с разных сторон подсвечника.
Шли домой молча. Катька оглядывалась на сияющие купола и про себя твердила, твердила свое желание. Состояние блаженства не покидало ее. Она не могла понять только одного: ну почему разбойник столько наразбойничал, а его даже не наказали? «Ух, бы я ему! Что в те времена могли сделать? Ну, голову отрубать, конечно, не подходит. А вот выпороть при всех это еще и мало! Какой добрый Бог! А может, я еще чего-то не знаю?..»
Незаметно дошли до дома, пообедали.
Мам, я на улицу к девчонкам!
Только не допоздна. Слишком самостоятельная стала в последнее время.
Угу, постараюсь, на ходу натягивая шубку, прокричала Катька.
Какое счастье, что есть зима, что есть снег, что есть каток и орущий на весь район Кола Бельды с обещанием увезти кого-то в тундру! А главное что есть старенькие коньки! Время летит на катке и в играх незаметно. Уже стемнело.
«Ох, опять мама рассердится! Ну как ей объяснить, что детям нужно движение! Дома ведь все равно делать нечего».
Не придумав, кроме оздоровительных для тела и для похудения аргументов, запыхавшаяся Катька, с красными от мороза щеками, распахнула дверь комнаты. Никто не встретил на пороге. В комнате горела тусклая лампа, освещая застывший силуэт мамы, вжавшейся в кресло с каким-то листком в руке.
Мама, я пришла. Что с тобой? испугалась девочка.
Иди ко мне, дочка. На, посмотри, она протянула ей листок.
Катя быстро подошла к креслу, взяла в руки листок. Это была срочная телеграмма. Она быстро развернула ее и прочла на приклеенных белых полосочках печатные буквы: «23 декабря буду утренним поездом. Приезжаю совсем. Очень люблю. Целую. Папа».