Фарафа извлёк из одного из шкафов чашки и ложки, банки с вареньем, термос с чаем, консервированный хлеб и тушонку.
Это у нас, вроде, красного уголка, а в другой комнате канцелярия. Мы здесь часто собираемся нас всего двенадцать человек, не считая Петра Сергеевича. Было
Фарафа кашлянул, прочищая горло, потом просто так произнёс:
А теперь на базе четыре трупа
Как четыре? онемели прилетевшие.
Да, опустив взгляд, выдавил начальник базы. Четыре и полный кавардак.
Он бессильно опустился на стул.
Александра не смогла сидеть она вскочила, сжала и разжала кулаки четыре убийства! Яснее ясного её версия правильная, и бандиты или диверсанты где-то рядом, и вот-вот захватят базу!
Как? Что? Объясните! потребовал Купчик.
Надо идти смотреть, вырвалось у Александры. Не чай пить
Через час рассвет, всё и увидите. А пока темно. У нас здесь с электричеством проблемы, отозвался Фарафа.
У вас со всем здесь проблемы! почти прокричала Александра, сатанея, но смогла унять себя. Тише, Саша, тише Сбавь обороты
Дверь открылась вошли пилоты.
Давайте, Илья Ильич, Паша, наливайте себе чай, и пойдёте отдыхать, сказал Вепрев пилотам.
Вернулись заместитель начальника базы полковник Синицын и великан Гущин. Следом вошёл завхоз.
Капитан Бабкин, представился он. Тридцатилетний невзрачный мужчина, немного полноватый, но с хилыми руками. Он сразу сел за стол и, по-хозяйски откупорив трехлитровый термос, стал разливать чай в пустую посуду.
Пришла тягостная тишина. Перед Александрой легла пухлая папка с личными делами офицеров базы.
Наши самодоносы, пошутил Синицын.
Александра автоматически развязала тесёмки папки, открыла личные листки с фотографиями, служебные характеристики, автобиографии. Официальная, бюрократическая галиматья, оставшаяся в армии ещё с советских времён Четыре убийства. Надо срочно начинать работать. Каждая потерянная минута грозит ещё живым обитателям базы и существованию оборонного объекта.
Видя растерянный взгляд Александры, упёртый в папку, Фарафа сказал:
Вы, конечно, переговорите со всеми сотрудниками базы После начала этого кошмара, у нас здесь тяжёлый психологический климат служба брошена, все здесь, на базе. Оружия ни у кого нет я запер его в ящике, а ключ у меня. Но все преступления совершены холодным оружием здесь не стреляли.
Фёдор Осипович, давайте переговорим с вами отдельно, попросил Ваня Купчик. Пусть офицеры пьют чай, а вы нам всё объясните с самого начала. Идёт?
Конечно, Фарафа встал. Пойдёмте в соседнюю комнату. Берите личные дела. Пойдёмте
В канцелярии размещались, помимо железной печи, письменный стол, несгораемый шкаф и застеленная серым, армейским одеялом, железная кровать, стулья. Фарафа сел за стол. Александра и Ваня Купчик уселись на стулья перед начальником базы. Петя стоя примостился у двери.
Вы слышали о пропаже в этих местах вертолёта с золотом? спросила Александра.
Слышали. Сообщили из центра, когда была связь. Упал где-то рядом это точно, отозвался Фарафа.
Вы говорите об этом так спокойно.
А что волноваться? У меня вот, здесь, волнений сверх головы. Туда выбросят спасателей. А здесь вы. Спасайте нас.
Спасём, заверил Загин.
Тогда, по порядку, вздохнул Фарафа. Я вам представлю своих подчинённых, и расскажу, что знаю.
Он взял у Александры папку с личными делами офицеров, вытащил прозрачный пластиковый файл с подборкой документов, громко вздохнул переживал он больше всех, ибо разжалования и уголовного преследования за ненадлежащее исполнение служебных обязанностей ему было уже не избежать. Он это понимал, и считал своей личной трагедией ЧП на вверенном ему объекте. Недобрая ухмылка судьбы. Оскал Зла.
Так. Первый у нас Синицын Георгий Дмитриевич, мой заместитель. Вы с ним знакомы. Отличный офицер, тридцать семь лет.
Подождите, Фёдор Осипович. Вы, пока, только главное говорите психологическое состояние, взаимоотношения с другими сотрудниками, семейное положение, прошлые и нынешние увлечения, уточнил Ваня Купчик.
У нас все семейные. Холостяков нет. У кого семьи в Красноярске снимают квартиры, кому повезло в общежитиях живут от военной части. Квартир обещанных пока не получили, хотя Министр Обороны, при посещении с инспекцией нашего округа дал указание в течение трёх лет обеспечить переслали нам отчёт о его пребывании. Мы верим сейчас всё для армии делают. У меня семья в Омске, живём вместе с моими родителями, на их жилой площади. Поскорее бы уж новоселье все мысли об этом! Фарафа протяжно вздохнул. Да. Служба у нас специфическая. С семьями встречаемся, только когда в отпуск уходим. У нас отпуска по сорок пять суток. Вот и выходит полтора месяца отдыхаем с семьей, остальное время сидим в тайге.