Том на секунду замер, восторженно любуясь ею, затем выбрался на берег и побежал за ней, понимая прекрасно: весь смысл игры заключается в том, чтобы он ее догнал. И желательно как можно скорее.
Услышав за спиной быстрый топот его ног, она сделала несколько шагов в воду и повернулась к нему навстречу. Он бросился в ее объятия и они, смеясь упали в воду. Он подхватил ее руками и одним движением поднял над водой, словно она ровным счетом ничего не весила. Патриция обхватила его руками за шею, взгляды их встретились. Губы потянулись навстречу друг и они поцеловались - так горячо и страстно, словно были в разлуке целую вечность.
Мокрые волосы ее, сейчас казавшиеся совершенно черными, блестели, в контрасте с ними черты ее лица казались еще более красивыми. Том наклонил голову и нежно поцеловал ее запястье. "Такая простая вещь, а никому из мужиков это в голову не приходило!" - с восхищением подумала в этот момент Патриция.
Держа ее на руках он вышел на берег и поставил ее на песок. И стал медленно садиться, ведя рукой по ее телу - от тонкой шеи, по нежной груди, покрытой такими возбуждающими мурашками от воды, по животу, размазывая текущие струйки, на мгновение замер на черных волосиках, в которых блестели жемчужины капелек, по стройному колену...
Она села рядом с ним, навалилась грудью на его грудь, он повалился на спину, заложив в блаженстве правую руку под голову, а левой обхватив ее за плечи. Они поцеловались. Патриция посмотрела ему в глаза и улыбнулась.
- Ты знаешь, - сказала она искренне, - мне кажется, что я влюбилась.
- Ты хочешь сказать, что еще не уверена? - удивился Том, и подумал, что насчет себя он уверен абсолютно.
- А с чего мне быть уверенной? - сказала Патриция и потянулась к нему губами.
Они снова слились в долгом поцелуе, кроме которого все остальное в мире для них перестало существовать.
Устав, Патриция положила голову ему на грудь и стала с удовольствием ласкать его сильное, мускулистое тело. Никогда прежде ей не доставляло удовольствия любоваться мужским телом и гладить его, но сейчас она испытывала странно-приятное, возбуждающее чувство.
Патриция дошла рукой до мужской гордости его и ей безумно захотелось поцеловать, поласкать языком так же, как он вчера ласкал ее возбужденную, трепещущую ложбинку. Она дотронулась несмело до лежащего в покое чувствительного органа и ощутила, как он под воздействием прикосновения наливается могучей силой. Ей еще больше захотелось коснуться губами.
Патриция подивилась своему желанию, но решила, что раз ей захотелось, то почему она не должна этого делать? Она вела другой рукой по его ноге, покрытой чернеющими волосками, не отрывая взгляда от заинтересовавшего ее места и теребя там пальцами. Стрельнула глазами на его лицо. Он лежал, безвольно вытянув руки и закусив губу. Он был полностью в ее власти. И ею охватило страстное желание отдать ему всю себя, всю без остатка. Она склонилась над пульсирующим в руке, напружиненным зверьком и обхватила губами.
Он застонал и весь напрягся, тело его от наслаждения стало наощупь словно выточенное из дерева.
Патриция подняла голову и улыбнулась ему, хотя глаза его были закрыты. Она снова поцеловала возбуждающую плоть, стала быстро ласкать языком, чувствуя как Том судорожно загребает пальцами песок, чувствуя сама необычайное, щекочущее удовольствие. Она вспомнила, что совсем недавно ее просили сделать то же самое, и сама мысль об этом вызывала у нее отвращение.
Тому было настолько хорошо, что он не мог выдержать долго. Он рукой схватил ее за плечо и потянул к своему лицу. Она покорилась, он впился губами в ее уста, повалил на спину, перекатился на нее. Она дрожала от возбуждения и нетерпения, хотя он еще даже не ласкал ее.
Том не стал испытывать судьбу и вошел в нее.