Дальше он ее ударил, а она сказала: "Прости, я не хотела". А он ответил: "Еще раз услышу имя Дима..." Все.
- Потрясающе. Тебе бы, Леша, на сцене "Гамлета" читать или "Короля Лира". Публика поумирала бы от восторга, слушая знаменитый монолог, исполненный в этом оригинальном телеграфном стиле.
- И ты еще говорил что-то про злобные речи завистников? - набросилась я на Прошку. - Не слушай его, Леша, сам он "Гамлета" в принципе не смог бы прочесть со сцены, потому как читать не умеет и в жизни не запомнит фразу больше чем из трех слов.
- Ишь, как она ринулась на защиту своего Лешеньки! - разгневался Прошка. Меня могут хоть до смерти заклевать, она и ухом не поведет, а стоит кому-нибудь чуточку задеть это бесчувственное бревно...
- Хватит! - грубо оборвал его Марк. - Леша, повтори еще раз первую реплику Ларисы.
Леша послушно воспроизвел слова Ларисы еще раз.
- Чем только у тебя голова забита, Варвара? - обрушился на меня Марк. Дамскими романами, что ли? Выдумала какого-то любовника, роковые страсти... Неужели не понятно, что Лариса обращалась к мужу? Это он Дима, а не какой-то там мифический возлюбленный!
- Кто - он? - не поняла я. - Лева?
- Конечно! За несколько минут до этой сцены ты в разговоре с ним высказала удивление, как это Лариса вышла за него замуж, а потом, когда он спросил, не жаловалась ли на него жена, заявила, что о его тайнах она тебе ничего не говорила. Первые же слова Ларисы подразумевают, что он тут же бросился к ней и стал выпытывать, о чем она тебе рассказала. Значит, ты попала в точку. У него есть что скрывать. После этого Лариса называет мужа Димой, а ты придумываешь какого-то любовника!
- Подожди, Марк! - взмолился Генрих. - Не гони так. Ты хочешь сказать, что на самом деле Лева не тот, за кого себя выдает? Но эта идея гораздо более фантастична, чем Варькина версия о любовнике.
- Да уж, - поддакнул Прошка. - Лев Ломов, судя по всему, очень богатый и достаточно известный бизнесмен. Ты думаешь, его место занял самозванец, а этого никто не заметил? Ни его служащие, ни партнеры, ни конкуренты? Тогда этот Дима должен быть Левиным братом-близнецом, о котором никто не знал. Сюжетец прямо-таки диккенсовский...
- Я понимаю, почему Варька подумала, что о любовнике, - снова заговорил Генрих. - Во-первых, Лариса признала, что оговорилась. Во-вторых, фраза "Если я еще раз услышу имя Дима..." в первую очередь наводит именно на мысль о супружеской измене.
- Женщина может по ошибке назвать имя любовника в пароксизме страсти, а никак не в момент семейной ссоры, - не сдавался Марк.
- Могу предложить объяснение, - сказал Генрих. - Допустим, после разговора с Варварой Лева обвинил жену в том, что она жалуется посторонним на его дурное обращение, и сказал что-нибудь вроде: "О своих амурных похождениях ты небось этой девице не трепала, а о моем злобном нраве - пожалуйста!" На что Лариса и ответила: "Нет. Ничего я ей не говорила..." и так далее. А поскольку Лева упомянул о ее романе, у нее в памяти всплыло имя возлюбленного и сорвалось с языка.
- Возможно, возможно, - проговорил Леша задумчиво. - Но и в предположении Марка что-то есть. Наталья ведь упоминала, что Борис в поисках поставщика труб наводил справки о владельцах подходящих заводов. Он мог откопать какой-нибудь компромат на Леву и заняться шантажом. Отсюда и щедрость Левы, положившего Борису процент с прибыли. А потом Борису понадобились деньги на строительство шоссе, а Леве не захотелось с ними расставаться, вот он и избавился от шантажиста.
- Нет! - Я решительно покачала головой. - Я ничего не имею против предположения, что Лева убийца, но решительно не согласна с тем, что Борис был шантажистом. Когда ему понадобились деньги на строительство отеля, он распродал акции, уговорил рискнуть деньгами Георгия, взял кредит...