Но спорить не решился — как бы не заработать «плюху», пусть даже в словесной форме. Медленно поднялся по аппарели.
— Сказал — больше ничего не будет, — возвратившись негромко оповестил он. — Не сомневайся, командир, выруливай. Начальству видней, чем нас загружать. Вполне могут и порожняком сгонять — чай, не за свои же кровные… Те самые «свои», которые — либо на швейцарских банковских счетах, либо в особняках в той же Испании, чтоб ей трижды икнулось!
— Кому сказано: усохни! Лучше еще раз покопайся в своих винтиках-болтиках!… Подумать только — что выделывают, засранцы! Антей и — единственный грузовичок…
И все же командир связался с диспетчером. Ему повторили: грузовик — единственный груз. Таким недовольным тоном, что он не решился выражать сомнения в правильности и, главное, целесообразности решения командования.
Через полчаса, получив разрешение на взлет, воздушный корабль разбежался по бетонке, набрал высоту.
Проводив транспортник, «волга» развернулась и поехала по направлению к КПП.
Техника так далеко шагнула, что даже в армии не осталось ничего секретного. Не успеют в Генеральном Штабе открыть рот, как сидящий за сложными аппаратами слухач мигом расшифрует услышанное и представит своему начальству. Не спасает ни высокочастотная, ни зашифрованная сложными кодами, ни спутниковая связь. Бесполезно.
Сразу после взлета транспортника полетели к спутнику загадочные сигналы, отразились от него и приземлились на Кавказе, в глухой сакле. Там их ожидал опытный оператор. Кстати, чисто русской национальности. Без бороды и чалмы.
— Посылка отправлена. Борт 125. Антей. Прибытие, разгрузку сообщите.
Москвичу ответил гортанный голос. Конечно, не оператора. Узкоплечий кавказец, с окладистой аккуратно подстриженной бородкой и хитрыми глазами сидит рядом. Не в неизменной черкеске с газырями и без кинжала на наборном поясе, украшенном серебрянными побрякушками. В камуфляже, в таком же, как и федеральные солдаты.
— Спасибо, дорогой! Встретим, обогреем — все, как положено… Аллах воздаст вам в своих чертогах…
— Желательно, на земле, — с легкой насмешкой прокомментировал московский собеседник. — И — побольше. Сам понимаешь, расходы…
— Понимаю, — пренебрежительно скривился кавказец, но его гримасу увидел один оператор, она не транслировалась по спутниковой связи. — Наш общий друг позаботится… Надеюсь, посылку везет не взвод или рота? — переключился он на менее болезненную темы. — Лишние люди — лишний хлопоты…
В ответ — понимающий смешок.
— Нет, не рота. Старлей и солдат-водитель… Все, конец связи.
— Конец, — грустно согласился бородатый. — Готовь следующую посылку.
Причина для грусти лежала на поверхности. Противостоять мнготысячным федералам практически невозможно, остается партизансая война. С выстрелами из-за угла, с заложенными фугасами, с ночными набегами на блокпосты и жилища сородичей, которые предали, переметнулись к русским.
Все это требовало денег и — немалых…
Самолет лег на курс. Механик еще раз внимательно оглядел приборы, убедился — полный порядок, ни малейшего отклонения от нормы. Обычно во время полета он не отрывает от них взгляда — мало ли что случается, приходится быть в готовности. Но сейчас не сиделось. Под влиянием маловразумительной беседы с командиром в голову лезли дурацкие мысли.
Привиделась взбаламошная женушка. Вот только во время полета она рисовалась не взмаламошной — нежной, ласковой, послушной. Будто только вчера отыграли свадьбу и еще не наступила пора «заморозков, склок и скандалов», сладкий медовые месяц растянулся на годы. Эх, дорого бы он заплатил, будь это так!
Но в сладко-горькие размышления о семейной жизни то и дело врывался… крытый грузовик.