Ломтев Т. П. Очерки по историческому синтаксису русского языка. М., 1956.
МуравенкоЕ. В. О синтаксических архаизмах // Изменения в языке и коммуникации: XXI век. М., 2006. С. 209224.
Муравенко Е. В. О словаре изменения управления в русском языке // Труды Международной конференции «Диалог 2008». М., 2008. С.394399.
Панов М. В. Позиционная морфология русского языка. М., 1999.
Розенталь Д. Э., Теленкова М. А. Словарь трудностей русского языка. Изд. 2-е. М., 1981.
Толковый словарь русского языка. Под ред. Д. Н. Ушакова. Т. III. М., 1939.
Трудности словоупотребления и варианты норм русского литературного языка. Словарь-справочник. Л., 1973
Чернышев В. И. Избранные труды в 2-х томах. Т. I. М., 1970.
Пиотровская Л. А.
Об эмотивности текстов И. А. Крылова
Басни Ивана Андреевича Крылова предоставляют богатейший языковой материал для изучения механизмов формирования эмотивности в тексте.
В начале XX в. Ш. Балли подчеркнул необходимость различать две цели субъекта речи: выражение субъективного мира говорящего (чувств, настроения) и использование языковых средств для воздействия на адресата [Балли 1961: 128129]. Ф. Данеш назвал это терминами «эмоциональный» и «эмотивный»: «эмоциональный» «имеющий отношение к выражению эмоций самого субъекта речи», а «эмотивный» «имеющий отношение к намерению говорящего оказать воздействие на адресата» [Daneš 1982: 9394].
Обобщение лингвистических и психологических работ позволило нам предложить различать два вида эмоциональной оценки первичную («эмоциональное состояние») и вторичную («эмоциональное отношение»): первичная оценка связана с эмоциями лишь причинными отношениями, а вторичная и причинными, и целевыми. Из этого следует, что всякая эмоция основана на первичной оценке объекта, но не всякая эмоция выполняет функцию оценки. Проиллюстрируем сказанное примерами из басен И. А. Крылова.
(1) Пристал к Юпитеру Осел спесивый мой
И росту стал просить большого.
«Помилуй», говорит: «как можно это снесть?»
(Осел)
В высказывании Как можно это снесть? выражается и первичная оценка, возмущение, и вторичная намерение вызвать у Юпитера чувство стыда.
В другом высказывании из той же басни Чтó то за зверь? выражена только первичная оценка изумление:
(2) И стал Осел скотиной превеликой;
А сверх того ему такой дан голос дикой,
Что мой ушастый Геркулес
Пораспугал-было весь лес.
«Чтó то за зверь? какого роду?
Чай, он зубаст? рогов, чай, нет числа?»
В отечественной лингвистике, немногим позже Ф. Данеша (и независимо от него), те же термины разграничил В. И. Шаховский, подчеркнув, однако, необходимость различать семантику языковых средств и психическое состояние субъекта речи: «Эмотивность имманентно присущее языку семантическое свойство выражать системой своих средств эмоциональность как факт психики человека» [Шаховский 2009: 24; курсив автора. Л. П.].
В. Матезиус еще в середине ХХ в. предложил психологический подход, подчеркнув различие между спонтанными, подавляемыми и намеренно выражаемыми эмоциями [Mathesius 1947: 227].
После работ Ш. Балли, разграничившего функцию идентификации и функцию экспрессивную [Балли 1961: 128; 129], в лингвистике стали различать описание и выражение эмоций. Нами было предложено добавить к этим двум понятиям и третье «отражение эмоций» [Piotrovskaya 2009]. Термины «выражение эмоций» и «отражение эмоций» коррелируют с понятиями намеренно выражаемых и спонтанных эмоций, по В. Матезиусу. При описании эмоции становятся объектом рефлексивной деятельности человека, поскольку говорящий смотрит на себя как бы со стороны; результатом описания эмоций является использование слов, называющих эмоции, например:
(3) Мартышка тут с досады и с печали
О камень так хватила их,
Что только брызги засверкали.
(Мартышка и очки)
При выражении эмоций субъект речи непосредственно переживает их, выбирает адекватные эмотивные языковые средства с целью сделать достоянием сознания адресата свою эмоциональную реакцию. При этом выражение эмоций может быть как в статусе доминирующего компонента значения, так и коннотативного. Во фрагменте (4) коннотативно выражено удивление с оттенком зависти, а в (5) осуждение.