Вот и пришлось «канадским русским» устроить свою штаб-квартиру в непосредственной близости от границ республики. Сюда мне и было предложено явиться в недельный срок для предоставления дополнительных сведений и согласования деталей переезда. Кроме временного обиталища «канадцев», ничто больше в этой истории меня не настораживало до того самого момента, когда звонивший попросил, и как-то так: между прочим «передать по цепочке». Иначе говоря, я должен был продублировать «заветное» приглашение ещё четырём жителям нашего городка, так же, как и я, вожделевшим Канаду.
«А вот это уже не просто несерьёзно, а кое-что совсем другое!» подумалось тогда мне. И то: если «Общество» солидная организация, то почему она играет в «испорченный телефон»: «мы не можем дозвониться до них!»! До меня-то дозвонились! А «передавать по инстанции» это как-то С деньгами проблема, что ли?
Но куда больше меня «убил» перечень реквизитов этих лиц. Среди подлежащих защите русских оказались два тюрка: узбек и татарин! И тут я не удержался и выразил сомнение, как в принадлежности этих лиц к русской нации, так и в необходимости брать их под защиту в республике, где «все равны», но тюрки «равнее». К моему очередному удивлению, «канадский русский» внезапно смутился даже по телефону я «увидел» румянец на его щеках и моментально согласился с моими доводами. Да ещё в какой оригинальной форме: «Верно, ну их к чёрту!».
Скоропостижная покладистость меня не только не успокоила, но ещё больше насторожила. Выходило, что приглашающей стороне всё равно, кого приглашать, хоть русского, хоть узбека, хоть чёрта лысого. А отсюда уже с неизбежностью следовал другой вывод: что-то здесь нечисто. А, может, даже не что-то, а всё. Жизненный опыт подсказывал мне, что благородное название всего лишь вывеска. Больше того: ширма, за которой скрывается совсем другое учреждение, преследующее цели, весьма далёкие от кровной солидарности и альтруизма.
Я уже не столько печёнкой, сколько мозгами чувствовал: «Общество» никакой не защитник угнетённый, а, напротив, обыкновенный вербовщик. Вербовщик и посредник. Мужички стараются явно не для себя. Они выполняют заказ, и не простого работодателя, нуждающегося в притоке рабочей силы, а какой-нибудь тоталитарной секты, типа кришнаитов или «Свидетелей Йеговы» (признана таковой и запрещена в России). Иначе говоря, людей заманивают «пряником эмиграции» в элементарное рабство. Я не «накручивал»: у меня были основания думать именно так. В своё время целых два года меня охмуряли баптисты, и кое-какой опыт в распознавании «данайских даров» и «волков в овечьей шкуре» я имел.
А тут ещё эта благотворительность: дармовая транспортировка за океан. И, ладно бы одних тел, а то ведь и фамильного скарба! В реальной жизни так не бывает. Всё это «бескорыстие» очень, уж, смахивает на «бесплатный сыр», который, как известно, подают только в мышеловке. В реальной жизни за всё надо платить. И, ещё не положив трубку, я почему-то уже не сомневался в том, что и с меня, если я отважусь на эту авантюру, тоже взыщут, и ещё, как! Точно так же поступали с русскими девицами, которых заманивали на Восток «бесплатным пряником кабаре», а потом «по-хорошему просили» «оплатить проезд» натурой. В местных борделях. О подобных «эксцессах бескорыстия» я знал уже не только из телевизора: одной из «жертв альтруизма» оказалась знакомая моих знакомых.
Разумеется, ничего этого в трубку я не сказал. Более того, запросил у товарища подробные реквизиты: адрес штаб-квартиры, Ф.И.О. лица, к которому мне надлежит обратиться, перечень документов, с которыми я должен прибыть на встречу с работоргов виноват: работодателем. Я даже позвонил одному из намеченных к жертвоприношению. В отличие от меня, тот воспринял приглашение с непонятным энтузиазмом, даже не задавая вопросов. Но это уже не могло повлиять на мою решимость никуда не ехать: ни в Курган, ни, тем более, в Канаду.
А тут, как раз, подоспела командировка по одному из бесчисленных скандальных дел моего клиента, не самого пунктуального в части выплат, зато самого щедрого. В скандальности дела не было ничего удивительного: других у заказчика и не водилось. Я сел в самолёт, и мне уже было не до «Канады»: гонорары-то надо отрабатывать даже по безнадёжным делам. «Бодался» я за тысячи километров от родного дома, хоть и в одиночку, но героически «до последнего патрона», каковым и «добил» истца по делу. По возвращению домой я заслужил очередную порцию хвалебных отзывов и даже незначительную прибавку к «денежному содержанию». Всё это вкупе никак не способствовало движению мыслей в направлении Канады. И со временем тема перешла в разряд глубокого прошлого которого, быть может, и вовсе не было