Мои подвиги достойны более масштабного описания, чем у тебя на одной странице. Валя! носовой платок! Апчхи!
Но Зоя уже глядела в раскрытую тонкую ученическую тетрадь и не могла отказаться от впечатления, которое могло бы произвести на слушателей.
Вот болото, начала она читать, в болоте комары жужужу. И Никандр Иванович с двустволкой за плечами и котелком в руках, в резиновых сапогах шлеп, шлеп по лужам и тут комары в страхе разлетаются во все стороны, да так далеко, что тучей накрывают немцев. Те обороняются руками и не могут нажимать на курки своих ружей. А папа их трах бах из винтовки. Немцы гибнут как мухи, а комары улетают следующих немцев поражать. Я кончила. Ну и как?
Никандр Иванович нахмурился и, вытирая сопли рукавом, пробурчал:
Чтойто ты тут маненько смухлевала, дочка. Да не было такого, я был преданный родине и товарищу Сталину партизан, а преданных партизан комары не трогали. Бывалоча, лежишь в зарослях после боя с голым пузом, и ни один комар тебя не тронет. Переделай, дочка, свой знаменитый абзац. Валя! носовой платок, черт бы тебя побрал. У меня платки всегда были, когда партизанил.
12
Валентина Ивановна, кубанская казачка, сухопарая, невысокого роста женщина, вертлявая, как озорной мальчишка, тут же принесла кучу потрепанных носовых платков и сунула в оба кармана халата своего знаменитого мужа.
Тебе, Ники, двадцать платков в день и то мало. Ты иногда сморкайся в туалете, а то у тебя мокрот, как у слона: выдул одну ноздрю платок хоть выбрасывай, отстирать невозможно, выпалила она, и побежала на кухню.
Я когда партизанил, никаких платков не знал. Честно признаюсь. И это правда. Это я так покривил душой перед Валей. Мы уж привыкли с ней шутки пускать в адрес друг друга. Так вот, бывалоча, оторвешь кусочек от портянки и тем пользуешься. Просохнет, опять в дело пускаешь. А вы, молодой человек, где учЖенесь? обратился он к Борисуфилософу.
На философическом факультете в Москве. Заочно, солгал Борис.
На философском, дурак, поправил Леша.
Я знаю то, что ничего не знаю, изрек Борис.
Я, когда партизанил, усвоил одну философию: империалистам нет места на этой земле. Мы их изнистожим. Апчхи! Форточки закрыты, али нет?
Папуль, а папуль, надень кЖенель по случаю Нового года. У тебя там столько орденов, столько орденов! Пусть мальчики посмотрят, позавидуют, просила Зоя, ласково глядя на хмурого и периодически чихающего отца.
Если бы не металлургогический институт, я, может быть, тоже пошел бы в милицию, сказал Леша. Уже дослужился бы до плутковника, а там и до енерала.
Никандр Иванович тяжело поднялся со скрипучего стула и никому ничего, не сказав, ушел к себе в комнату читать военные мемуары. Валентина Ивановна тем временем, подобно челноку, сновала туда сюда, с кухни в столовую из столовой на кухню, таскала блюда на огромном подносе. Стол вскоре оказался заполненным различными яствами, а Женя сидел и думал, за что же браться в первую очередь, поскольку хозяйка, дабы подчеркнуть свою зажиточность, собрала все в кучу: и холодные и горячие блюда, и даже литровую банку абрикосового варенья, которую следовало подать в конце праздника. Благодаря большой площади стола, удалось пристроить бутылки с водкой, коньяком и шампанским.
Философ не выдержал такой пытки и утащил отбивную, обжаренную в яйце. Он только собрался отправить ее по назначению, как Таня, что сидела рядом с Евгением, обратилась к нему с вопросом:
Вы уже прошли Бэкона? На каком курсе вы его изучали?
Мне этот Бекини не очень, поэтому я его не изучал, я его просто игнорировал, руководствуясь принсипом: я знаю то, что ничего не знаю, отчеканил Борис, засовывая отбивную в широко открытый рот, и подобно голодному бульдогу тут же проглотил ее и дважды икнул.
А кто произнес эту знаменитую фразу, на которую вы все время ссылаетесь? не унималась Таня, заподозрив философа в бесстыдной лжи.
Как кто? я произнес, сказал Борис, хватая очередной кусок отбивной.
А, тогда все ясно, а скажЖене, когда жил Сократ? спросила Таня весьма серьезно.
Сократ? Чтото не припомню такого, почесал затылок Борис. А, вспомнил. Он живет в общежитии МГУ. Я могу передать ему от вас привет.
Прошу к столу! пропела Зоя радостным голосочком, захлопав в ладоши. Папуль, тащи свои ордена, не скромничай! Мы тебя все ждем. Без тебя праздник не начнется. Ребята, давайте поаплодируем обладателю орденов! У него их столько ужас, целый мешок.