Немного загнуто, заметил, оторвавшись от чтения Клим, но лихо. Правильно Севка сказал, что ты всё всегда усложняешь. Продолжай в том же темпе.
Продолжаю. В общении с друзьями подсознательный страх смерти близок к нулю, а с родными очевидно, ему равен, так как считается, будто о них нам известно всё. Мы выяснили, что именно ощущение смерти придаёт ценность общению. Поэтому, чтобы по-конфуциански относиться к родителям и близким друзьям, нужно это неосознанное ощущение слегка повысить.
О, я даже боюсь предположить, зевая, сказал Клим, что ты предлагаешь.
Элементарно, Ватсон. Полную Легендаризацию всех родных и друзей!
Гениально.
Согласен. Что имеется в виду? Из вышеприведённой схемы психологического барьера выберем тот элемент цепи, который приемлем для повышения страха смерти при общении в интересующей нас социальной группе.
Блин, тебе надо лекции читать.
Неловкость и неопределённость, продолжал Ким, отметаем, как ненужную шелуху, а вот с тайны и начнём свой путь к ощущению смерти. В понятие «тайна» всегда органически вписывается понятие «сказка», а сказка это всегда позабытая легенда, которая, в свою очередь, некий позабытый факт истории или факт, ненадёжно документированный. То есть, мы говорим «легендарное событие», подразумевая, мол, хрен его знает, было оно или не было. Возьмём, к примеру, Атлантиду или беседу Конфуция с Лао-Цзы на ступеньках библиотеки или встречу Валерия Чкалова с Максимилианом Волошиным.
Причём здесь Чкалов?
Это я для примера. Ну, так вот.
Мне, кстати, недавно снилось, как Ленин позирует для картины Шишкина «Три медведя».
Да не «Три медведя», а «Утро в сосновом лесу», балда.
Да, я балда.
Ну, так вот
И я горжусь этим!
Ты слушай. Мы всё-таки говорим о легенде, как-никак!
Ох, тяжело вздохнул Клим.
Из глубин понятия «тайна» вытаскиваем на мелководье за белы ручки госпожу Легенду, она же Предание. Получаем новую схему общения: легенда (предание) опасность страх смерти. Ничего не замечаешь?
Не знаю. Но мне уже становится страшно
Точно! Легенда со страхом смерти не согласуется. Она не согласуется со страхом за СВОЮ жизнь, это страх за НЕЁ! Она в прошлом, она нас не тронет, но сама-то она беззащитна. И, прежде всего, перед нашей Памятью, ведь её можно просто забыть! Поэтому наша цепь приобретает направленность иного рода: защита легенды от опасности и нежелание её смерти. Например, вспомни, как Ромка в 95-м году трепетно беседовал с Гребенщиковым. Очень наглядный пример в свете моей теории. Если бы тогда в Моторщики ворвались чечены с пулемётом, я уверен, Борисыча он бы закрывал грудью. Возможно, даже своей. Теперь о том, как производить так называемую Легендаризацию друзей и родных. Она достигается использованием четвёртого измерения Времени. Начнём с родных. Обычно их восприятие нашим сознанием ограничено чрезвычайно узкими временными рамками, а именно сферой данного момента времени, которая называется наш повседневный быт, с небольшим захватом будущего, недельки две, и парочкой дней из прошлого. Чем уже сфера временного восприятия субъекта, тем больше она заполнена бытом опять посуду за собой не вымыл, опять с друзьями шляешься, а я одна и т. д. Если же захватывать в фокус восприятия обширную область Прошлого данного субъекта, например, родного брата, то в процентном соотношении непосредственно Общения будет больше, чем Быта. Для наглядности картинка такая: двое козлов резвятся в поле. Козлы это быт. Пространство поля это временное восприятие жизни наших козлов от момента их рождения до мясокомбината. Начинаем сужать поле. Травы становится меньше, и амбиции козлов растут пропорционально её уменьшению. Сузим поле до размеров комнаты в коммуналке. Поле практически исчезло, и остались только козлы, дерущиеся за огрызок морковки. От бескрайнего поля времени остался только краткий миг Настоящего. Наслаждаться им козлы не умеют они европейские козлы, а не японские, в школе Ринзай не учились. Поэтому с учётом данной особенности я и предлагаю в сферу восприятия субъекта при общении включать не только данный момент времени, но и Прошлое с Будущим, то есть общаться в четырёх измерениях. Помнишь, ты рассказывал про вазу, или кто это рассказывал, не помню: вот она комок глины, вот уже её обрабатывает гончар, она меняет свою форму и вот, наконец, готовая ваза на твоём столе. Смотри на неё и воспринимай не как статичный объект, а как цепь событий!