«Кто-то пылит», сказал лейтенант, осматривая дорогу к Толочину.
Главное, чтобы их немцы не подстрелили, наверно опять Нефедов с инспекцией едет.
Снова показались танки. Я осмотрел поле боя и выдал новое ценное указание: «На паре задних танков немцы с открытыми лючками водителей едут. Тяжело им рулить-то пыль от земли, да выхлопные газы, вот им ничего толком и не видно. Снайпера, попробуйте в смотровое окно попасть, там хоть и бронешторка стеклянная, но винтовка должны пробить ее, а там и водитель свое поймает или просто обзор ему испортим окончательно. Так, глядишь, и остановим танк.
Метров за 100 Нефедов, а это был именно он, лихо соскочил с коня и, прячась за деревьями, подошел к позиции: «Что тут у вас, как обстановка?»
«Атакуют. Сейчас подобьем пару танков они отползут к лесу и начнут нас долбить из пушек. Патронов мало к ПТРу, последнюю атаку отстреляемся, и больше нечем удерживать. Только гранатами забрасывать, когда они реку форсировать станут», отвечаю.
Держитесь, скоро взвод солдат подойдет, поможет.
Пять километров, через час дотопают?
Сейчас 11 часов, в 13 можете отступать, если немцы успокоятся. Мост взорвете?
«А чем взрывать, спрашиваю, а чего сразу не взорвали-то?»
«Оставили для возможного отхода нашей техники, а ее то и нет, небольшими группами народ из лесов выходит, ответил капитан, во взводе минер есть и тол везут».
Радостные крики наших ПТРовцев возвестили о подбитии еще одного танка. Тут же подхватили эстафету стрелки один танк стал выписывать зигзаги. Правда, что ли, вывели из строя водителя? Два особо шустрых танка подкатили к мосту, и тут первому в бок зарядил патрон наш ружейный расчет. Танк остановился на середине моста, застопорив движение, второй, поливая в нашу сторону из пулемета, с разгону влетел в реку и проехал метров пять, да так, что вода почти покрыла его башню. Хорошо увяз, уже не боец, будем ждать, когда «интуристы» вылезать станут.
«Ай, молодцы, закричал Нефедов, лихо бьют гадов!»
Остальные танки стали откатываться.
«Похоже, отбились», произнес кто-то из бойцов.
Капитан еще поспрашивал о ходе вчерашнего и сегодняшнего боев и ускакал в поселок.
«Товарищи красноармейцы, молодцы ребята! Как говорил генералиссимус Суворов о вас «чудо-богатыри», вы победили свой страх и смогли выполнить боевую задачу, я толкнул речь, а сейчас отходим, немцы снова бомбить будут, перекус немецкими консервами и, если будет затишье, через полтора часа уходим на Толучин».
Видно было, как народ расслабился, одно дело стоять насмерть, и другое дело, когда нужно выполнить задачу и есть возможность маневра. Немец подергался в реке, пытаясь выползти задом, но, похоже, что увяз еще глубже, и вода добралась до экипажа. Откинулся люк и из танка вылезли все пятеро с поднятыми руками. Дав возможность вылезти всем им на берег, я расстрел их из автоматической винтовки.
Орлов, Чайкин, сплавайте к немцам, соберите оружие. Всем понятно, почему я расстрелял сдающихся нам с ними нет возможности возиться и содержать их согласно Женевской конвенции о военнопленных. Кроме того, когда вы увидите, как приходится нашим людям в их плену, все сомневающиеся согласятся со мной. Также, при обстреле они могут сбежать или ударить нам в спину, поэтому всегда помните вековой опыт войн «лучший враг это мертвый враг».
Минут через двадцать подошел взвод солдат. Немцы не атаковали, поэтому минеры быстро заминировали и взорвали мост. Мы отходили, неся на самодельных носилках, сделанных из тонких стволов деревьев, или поддерживая под руки своих раненых. Перед генерал-майором стоял строй из сорока пяти грязных, в рваной или дырявой форме, уставших красноармейцев.
«Взвод, равняйсь, смирно. Товарищ генерал-майор, взвод красноармейцев 11 стрелкового корпуса поставленную вами боевую задачу выполнил. Врага на станцию не пропустили, командир сводного взвода старший лейтенант Кольцов», бодрым голосом отрапортовал я.
Спасибо вам, товарищи красноармейцы, теперь вы входите в состав боевой колонны и двигаетесь к Орше на новый рубеж обороны. Вопросы, просьбы есть?
«Есть просьба, товарищ генерал-майор. На этих листах я переписал фамилии бойцов, которые были в заслоне, живых и мертвых, а также их боевые заслуги. Просьба, когда это будет возможно, по достоинству оценить их действия», выдал я.
«Хорошо, Кольцов. Взвод, разойдись!» Рубцов забрал у меня листки блокнота с фамилиями и передал их начштаба.