Где Бах играет на органе
И Моцарт на скрипочке играл,
Собою он пленял весь зал.
Где Бах играет на органе,
Вивальди скрипку ту берёт,
И где Мадонна, Donna Anna,
И музыка меня зовёт.
Непостоянна, непредвечна,
Собою музыка живёт,
И ты младенцем бесконечна,
Я слышу музыки полёт.
Хорал и фуги, и токкаты,
Музыкой добираюсь вплавь,
Твои мне церкви святы, святы,
Меня ты музыка оставь.
Не мучай ты меня сомненьем,
И та, с младенцем на устах,
Я пережил твои творенья,
Перед улыбкою я прах.
И снова я к тебе взываю,
И снова видется мне даль:
В тебе увидел, Donna Litta,
Непреходящую печаль.
Ты звала я разлукой томился
Ты звала: я разлукой томился,
Добивая её вновь и вновь,
Я к полёту ракеты стремился,
Но ответ мне твой был так суров.
Непригрезилось это ране,
Непригрезилось наяву,
Твой ответ, Donna Anna,
Я быть может, потом подберу.
Я суровый, а ты как крепость,
И хватает избытка сил,
Только знаешь, когда тебя встретил,
О прекрасном тебя я просил.
И суровой я жизни согласен,
Всё прощаю: всё и вся,
Только знаешь, ответ твой прекрасен,
Только знаешь, он ранит меня.
И за эти крутые горки,
Добирался я по небу вплавь:
Знаю я, суров приговором,
Знаешь ты: но ты это оставь.
Твоим немолчным приговором
Твоим немолчным приговором,
Как сердце бешено стучит,
Как мне понять тебя укором,
Всё мне о прошлом говорит.
Те дни, когда я так молился,
И забывал я всё и вся,
К чему же я тогда стремился,
К чему манила ты меня?
Я уходил. Ночные тени,
За мной виднелися толпой.
Пролёт широкий тех ступеней,
Услышь меня! Я твой! Я твой!
Я грежу сказкой наяву
Я грежу сказкой наяву
Пригрезилась. Ты Donna Vita,
В руках непрочного софита,
Тебя, быть может, сберегу.
Я не позволю стать мечте,
Наперекор твоим мученьям,
Какое может быть сомненье,
Когда ты счастлива во мне.
Я не прельщусь твоей красой,
Ответь мне кротко, Donna Vita,
В руках непрочного софита,
Я грежу сказкой наяву.
Я пою той далёкой звезде
Я пою той далёкой звезде,
Что висит одиноко над нами,
Напиши же ты мне, напиши,
Как ты грезишь моими стихами.
И как сердце тоскует вновь, вновь,
И что делать с твоими мечтами,
Знала цену ты сказке любовь,
Что порой не опишешь словами.
В тишине, в тихой топе болот,
Где стоит мой ковчег знаменитый,
Уведу тебя в царство тревог,
Твой любимый, тобой незабытый.
Я забуду и подлость, и боль,
Не тебя опишу я словами,
Как тоскую я вновь и вновь,
Я тебе посвящаю стихами.
Я в сомнении, я в предвечности
Я в сомнении, я в предвечности,
Я в своей и неполной предтечности,
Пьян тобою, тебя ли касаюсь я,
И небесным я сном забываюся.
Не отдам тебя никому,
Только ветер поёт на юру.
И под эти ли пляски звериные,
Унесу я тебя, обратимую.
Подражание Петрарки
И все предатели воскреснут,
Так нас предавшие всегда:
Небесный свод собою треснет,
И мы услышим голоса.
И робким голосом надвьюжным,
Споёт нам счастье напрямик,
И мощным басом ли натужным,
Покажет зверь звериный рык.
Флоренция, тоска, Тоскана,
И городов собой не счесть,
Тебя зову молитвой прямо,
И сила для Вселенной есть.
Разбудить тебя снова и снова
Разбудить тебя снова и снова,
Я к тебе ли в сомненье привык,
Царской кажется нам эта дорога,
И пробудит в сомненье язык.
Миром памятным, миром нетленным,
Пред тобой одиноко стою,
Ты послушаешь все мои бредни,
О тебе одиноко спою.
Я ли памятен, забияка,
Средь чужого ветла и сна,
Только знаешь: эта дорога,
Царскосельской дорога была.
И от этого топота, пыли,
Не забуду тебя никогда,
Знаешь, чувства мои не остыли,
Для меня ты как раньше была.
Современные стихи
А помнишь, я тебя впервые видел,
И нежных роз ты лепестка касаясь,
О чём ты говорила несерьёзно,
То слово было, слово невзначай.
Я подхватил края твоей одежды,
Не верил я, что даришь ты надежды,
Не видел я, что таешь ты как прежде,
Как прежде и в сомнение начал.
И лепестками розы забываясь,
Ты говорила о любви серьёзно,
Тебя бы подхватил и я так просто,
Как прежде и в сомнение начал.
Но ты не забываешься серьёзно,
И о любви ты говоришь так просто,
О нашей же любви ты говоришь так просто,
И я твоим ли локоном играл