Берёзка
Ты не плачь, моя берёзка,
Темной ночью под окном:
Знаю, знаю, мне придётся,
Говорить тебе о том.
И не завывай ты ветер,
Собирая листопад,
Дождя капли на берёзке,
То не свадебный ль наряд?
Я ль покину, не покину,
Я родимые места,
Капли слёзы на берёзке,
То венчанная пора.
И молитвенно ли тихо,
Я собой перекрещусь,
И на свадьбе той берёзке,
С небесами я прощусь.
Сонет
Сонетом вязким и речистым,
Не потревожу я твой слух:
Когда сомнение мне близко,
Я выбирал одно из двух.
И не заманит обещаньем,
Пленить тебя покровом тайным,
И где гармония порой,
Хочу я разорвать устой.
Чтоб те небесны звуки скрипки,
Не повторялись мне опять:
И то небесное виденье -
Со мною им не совладать.
И вечер знойный нас пленял
И вечер знойный нас пленял,
Своею знойностью спокойной.
Небес покров был нежно ал,
Своею алостью нестойкой.
Ты говорила о былом,
И слёзы горькие роняла,
Я неспокоен был собой,
И тишина нас окружала.
В молитве разной сладок час,
Когда душа свободы просит,
На берега, пустынный вал,
Волна находит и уносит
И вечер был так нежно ал,
И ты молитвой повторяла,
Что миг любви уже прошёл,
И всё же, ты меня прощала.
Хоть и нескромен стих порою
Хоть и нескромен стих порою,
Но всё же вымолить я смог,
Твоё небесное виденье,
Я предаваться страсти мог.
Когда порою стих находит,
Неволею небес горя,
Моей рукой как будто водит
В моей руке твоя рука.
И средь той веры возмущённой
И средь той веры возмущённой,
Я ставлю памятник надменный,
И славлю я тебя, Господь,
Придёт и святости черёд.
Опять, как в Requiem е Моцарта
Опять, как в Requiemе Моцарта,
Свободой музыка жива,
Я вижу скорбное виденье,
И мне пленяет слух она.
Души ли звуки скорбной скрипки,
О, кто бы мне поверить мог,
Что и в страдании разлуки,
Свободу Бог не уберёг.
Кто мне поверит, что создатель,
Нам платит за добро и злом,
И тот небесный Созидатель,
Не осенит тебя крестом.
Семь бед
Встречай рассвет, прощай мой друг,
Помолимся вдвоём.
Нам не укрыться от тех бед,
В которых мы живём.
Нам не укрыться от тех слёз,
Которых проливал,
Есть в этом мире семь и бед,
В которых ты бывал.
Бедой я правду назову,
Что нам не даст ответ,
Давай помолимся, мой друг,
Не скоро нам обед.
С тобой мы песню посвятим,
И той, седьмой беде,
Давай помолимся вдвоём,
И горе есть везде.
Не целуй в окровавлены губы
Не целуй в окровавлены губы,
Не целуй в окровавленный рот,
Помнишь, как на паперти с тобой мы стояли,
Валом в церковь валил народ.
Ты стоял, и дрожащей рукою,
И просил подаяния ты,
Звал людей ты и к миру, покою,
Но не сбылися эти мечты.
Кровь текла по России великой,
И напрасно ты звал всех к любви,
Не пустили тебя к аналою,
Не открыл никому ты мечты.
В тяжко время, лихое ли смуты,
Ты Россию, Россию спасал.
Свято верил: Господь нам поможет,
И Господь тех убийц не прощал.
Не целуй в окровавлены губы,
Не целуй в окровавленный рот,
Помнишь, как на паперти с тобой мы стояли,
Валом в церковь валил народ.
Лебедь белокрылый
Лебедь белокрылый,
Лебедь одинокий,
Что глядишь мой милый,
На наш мир жестокий?
Ты не бойся, лебедь,
Этот мир не вечен:
В синеве далёкой,
Будешь ты беспечен.
И молитвой тихой,
Пропадут зарницы,
Лебедь белокрылый,
Как прекрасны птицы.
Тихою молитвой,
Солнышко заходит,
Звёзды на просторе,
Хороводы водят.
В наследие веков
В наследие веков,
И мне будет величье:
К сраженью я готов,
И сердце бьётся птичье.
Молитвой вознесу,
Я пред тобой укоры,
Тебя не узнаю,
С тобою разговоры
И я паду, безвестным, иль героем
И я паду, безвестным, иль героем,
О, что мне целый мир откроет:
И я паду безвестно, и кляня,
Я обожаю лишь одну тебя.
Тот миг, который полон так любовью,
Один, простёршись к изголовью,
Я ненавидел муки той любви,
Увы, не безизвестны мне они.
И я мечтал о славе, о, глупец!
Но если я в саду, и наконец,
Услышал я твоё прикосновенье,
Тот миг, в котором полно так творенье,
Тот сладкий миг тобою наделён,
Как от вина тобою опьянён,
И я молчу: и трепетно листы,
Падут к твоим ногам:
И молвил я: «Живи!».
И краткий миг, и таинство разлуки,
Мне принесёт томительные муки.