Карета моего прошлого зажгла зеленый огонек и укатила в поисках клиента, которого тоже смогла бы доставить в новую жизнь. Такой современный Хорон. Только перевозящий души живых.
Мы стояли перед огромным сараем. В дверную щель пробивался свет. Так в мультфильмах горят сокровища в огромных сундуках, когда крышка начинает открываться.
Ну, пошли? и Генка распахнул дверь.
Мы оказались сразу на сцене. В глубине зала желтели фанерные кресла с откидными сидениями, а вокруг высились небоскребы самодельной аппаратуры. Прокопченными лианами свисали соединительные провода, пахло канифолью и горелой пластмассой. Иногда вскрикивал неведомой райской птицей самодельный ревербератор. В зале, в первом ряду, трое ребят что-то мурлыкали под гитару. Еще один паял на сцене провода, а когда делал шаг, наступал стоптанными туфлями на широченные штанины джинсов. Парни были молодые и длинноволосые.
Это он? спросил прыщавый рыженький паренек, обращаясь к Генке.
Он, ответил я.
Хрюкнули будущие коллеги, прокричала птица ревербератора.
Тогда, может быть, начнем? это уже сказал брюнет, все время старавшийся дотянуть свои кудри до рта.
Может быть, познакомимся сначала? предложил я.
Ты спой, может, и знакомиться не надо будет, сказал длинный худой парень.
На вид он был старше всех. При желании я мог бы просто переломить его о колено. Каким-то образом он, видимо, уловил мой порыв и буркнул:
Меня здесь все зовут Шеф.
Кырла. Кыр-ла, повторил по слогам свое странное прозвище ширококостный блондин с остановившимся взглядом и взял в руки гитару.
Шеф устроился у открытой пасти обшарпанного фоно, Генка сел за барабаны, а я подошел к хромированной стойке с микрофоном.
Только не целуйся с ним! крикнул из зала паяющий лианы человек, устраиваясь за пультом, Долбануть может! И он смешно ударил себя кулаком в челюсть.
Так, чего лабать будем, пан спортсмен? Шеф повернулся ко мне на вращающемся табурете.
Давай из Битов чего-нибудь, предложил Генка, «Yesterday», например. Он классно это делает Гешка пытался меня приободрить.
В Фа мажоре, по фирме? спросил Шеф и взял аккорд.
Нервная волна пробежала по выстроившимся в ряд деревянным молоточкам. Я кивнул, хотя мне удобнее было бы петь в «До». Естественно, мажоре.
Я пел. Про вчерашний день. Про чужой вчерашний день, хотя в нем все было почти, как у меня. Только не было классической борьбы. Мне это казалось символичным. В припеве мне подпевал Кырла. Я слышал, что получалось неплохо. Только в конце я увлекся, не уследил за микрофоном и, как было обещано, он меня «долбанул». И довольно сильно, я едва не выпустил его из рук.
Ты поосторожней с ним, оказал Шеф, а то денег не хватит расплатиться.
Я допел балладу, а когда последнее «у-у-у» сделал с битловской интонацией. Шеф подошел ко мне.
Теперь можно и познакомиться Саша, он протянул мне свою куриную лапу.
Арсен, кивнул мне второй гитарист и потянул свои кудри в привычном направлении.
Прыщавого паренька звали Юра.
А это Маэстро, сказал Шеф, на имя он все равно не отзывается.
Маэстро на секунду оторвался от паяльника, услышав свое имя.
Все, что стоит на этой сцене, сделано этим народным умельцем
Без единого гвоздя, топором! оказал Маэстро и отвесил поклон.
Аромат цветов нашего двора вперемешку с едким запахом лака заполнили сцену.
Может, ты хочешь послушать, на что мы способны? спросил Шеф, когда церемония знакомства подошла к концу. Я не возражал.
Тогда валяй сюда! крикнул мне Маэстро. Там обалдеешь о непривычки.
Спускаясь в зал, я увидел сидящих на последних рядах двух поклонниц ансамбля. Они говорили без умолку и жевали резинку. Вид их максимально приближался к фирменному. Выщипанные брови, атласные косынки, яркие губы. Умолкнув на несколько секунд, чтобы проводить меня взглядом, они, после моего приземления на изрезанный перочинным ножом стул, продолжили свои дебаты.
Генка дал отсчет палочкой о палочку и, на сцене заиграли.
Я терпеливо ждал. Было очень громко и мало понятно, на каком языке. Мои познания в популярной музыке остановились в начале семидесятых, на классических «Beatles» и тех, кто шел за ними. Парни же играли тяжелый рок. Во всяком случае, они так думали. Эта музыка прошла мимо меня. Гремели барабаны и огромные ящики колонок, казалось, разваливались по швам.