Опять увольнение на пару дней. Все желающие могли съездить домой.
Какие планы? Опять поедешь домой? улучив момент, когда никого не было рядом, спросила Ирина, так звали инструктора.
На этот раз мне там явно делать нечего. Наверно, останусь здесь, а планов нет никаких.
Я вот о чем подумала. Завтра праздник и хотелось бы где-нибудь отдохнуть. Но одной как-то неловко Не мог бы ты мне составить кампанию? решилась спросить меня она.
Особых возражений нет. Собственно, почему бы и нет? А если не секрет, куда намечен поход? спросил я.
Я плохо знаю город. Скорее всего, можно сходить в ресторан или ещё куда-нибудь, неуверенно предложила она, хочется отвлечься.
В то время, имея в кармане червонец, можно было смело провести время в кабаке, прилично выпив и хорошо закусив, без особых деликатесов.
Нет, стал отказываться я, не получится.
Почему забеспокоились она.
У меня нет денег, не стал скрывать я.
При чём тут деньги? Не ты же меня приглашаешь, а я тебя. Когда-нибудь, может быть, ты меня пригласишь, быстро нашла выход она.
Посомневавшись, я согласился. Мы договорились встретиться у ресторана «Колос» часов в шесть, чтобы не было проблем с местами, хотя ресторан, как оказалось, был большой. Я переоделся в гражданскую одежду и отправился в город к назначенному времени.
Весь вечер мы пили, танцевали. Говорили ни о чем. В основном, она спрашивала меня о чем-то, а я рассказывал. Я видел, как время приближается к полночи, но не спрашивал, каким же образом я доберусь за город на аэродром. Не таким, уж, я был ограниченным, чтобы не понимать, куда клонит Ирина. Первый раз мне было все равно. Может, это и к лучшему. Нужно же когда-то становиться мужчиной. И не нужно голову ломать, как же уговорить даму отдаться тебе. После выпитого меня уже не смущала разница в возрасте. Уже мы на «ты». Уже губы касаются щёк, а потом и губ. Уже ресторан закрывается
Мы вышли на улицу.
А теперь куда? обнимаясь и целуясь, спросил я.
Если ты ничего не имеешь против, пошли ко мне.
А ты одна живешь?
Нет. Но хозяйка предупреждена. Она не возражает.
Тогда, нет проблем. Как прикажете, товарищ инструктор, смеясь, сказал я почти заплетающимся языком.
Мы еще будем что-либо пить?
Ты хочешь, чтобы я совсем отключился?
Нет.
Тогда хватит и так язык заплетаться начинает.
Она привела меня на квартиру, где снимала комнату у одинокой пожилой женщины. Насколько это было возможно, тихо мы пробрались в комнату. Ничего не говоря, она стала снимать покрывало с кровати. Это была старая железная кровать. Она должна скрипеть, подумал я. Подошёл ближе и нажал на матрац. Так и есть. Кровать сильно заскрипела. Ирина поднесла палец к губам. Не договариваясь, мы с двух сторон взяли все содержимое с сетки кровати и перетащили на пол.
По-моему, Ирина получила в ту ночь то, чего хотела с лихвой. Нас остановила возня хозяйки за стеной. Было в разгаре утро. Пришлось успокоиться. Хозяйка тихо позвала Ирину, чтобы сказать, что уходит и будет часа через два. Хотелось нестерпимо пить. Ирина принесла стакан чая. Чай вернул истраченные за ночь силы. Был повторен для лучшего запоминания сексуальный урок. На прощанье, наверно, желая выразить свое состояние, она осыпала мою физиономию сотней поцелуев.
Я ехал в полупустом троллейбусе на аэродром. Хотя глубоко в душе и был лёгкий неприятный осадок от происшедшего, но сожаления ночь не вызывала. Я вспомнил, как года три до этого я решил поиметь одну девочку, которая вместе с родителями отдыхала у нас в городе. Дело было в августе. Мы уехали на велосипеде за город. Не думаю, чтобы она не понимала, зачем я увожу её за город в поле. Забрели в подсолнечник. Уже снимал с неё трусики, вдруг подумал, что не мешало бы её поцеловать. Мы были мало знакомы. Все было, в общем, ради любопытства, нежели от страсти и, наверно, она не очень сопротивлялась по той же причине. Я наклонился, чтобы поцеловать, но лицо её было все перемазано краской от семечек. Перед этим она сорвала шляпку подсолнуха. Попался сорт с красящими семечками. Пока она грызла, зубы стали синими, Все лицо вокруг рта оказалось перемазанным. Какая же свинья! И эту свинью я хочу поцеловать и трахнуть? Чувство отвращения было настолько сильным, что я молча одел ей трусики и сказал, ничего не объясняя, что мы возвращаемся. Можно было заметить её удивление, но, ни слова не говоря друг другу, мы вернулись домой. Хорошо, что на этот раз ничего не вызвало отвращения. На этот раз я был бы понят по-другому.