«Побочка счастья твоё расстройство»
Побочка счастья твоё расстройство.
Терять приходится всё и сразу.
Любовь имеет такое свойство
Слепить глаза и туманить разум.
Он был единственным в целом мире,
Вдвоём сквозь время, судьбу и чувства.
Теперь заточена боль в квартире,
Где путь до неба сдавила люстра.
Но есть в болезни твоей и плюсы
Антитела образуют стены.
Его из сердца, изъяв, как мусор,
Задышат новой любовью вены.
Всё будет круто прими как данность;
Ты не наткнёшься на те же грабли.
Позволь сейчас себе эту слабость,
Иммунитет же пока ослаблен
«Оценивать меня учили с детства»
Оценивать меня учили с детства
Себя, других, и всё, что есть вокруг.
Любви желаешь? Значит, соответствуй.
И там замкнулся бесконечный круг.
За добрый нрав и чистые коленки,
Когда домой приходишь со двора.
За скромность и хорошие оценки,
За завтрак, мною съеденный с утра.
За то, что я удобная кому-то.
И по шаблонным следую путям,
Надев покорно тесные хомуты.
Заслуживая счастье по частям.
Теперь, когда мой мир уже не хрупок,
Скачу конем в бескрайние поля
Тот блок внутри напоминает ступор.
И мне опять нужны "учителя"
Ты обо мне совсем немного знаешь,
Но бережёшь, как самый ценный злак.
И нелегко мне это, понимаешь,
Принять, что я
любима просто так
«Теперь, когда свобода надо мной»
Теперь, когда свобода надо мной,
Я четко знаю мир на мир рассчитан.
А ты не стал опорой и стеной,
Когда нужна была твоя защита.
Я не нашла заботу и покров,
Когда была до дрожи уязвима.
Одолевает трудности любовь,
Но ты не смог создать надёжный климат.
Пусть истина соскальзывает с уст,
Обида не берёт своё начало
И зная досконально, как ты пуст
Я ничего с тобой не потеряла.
«Не коснется слепая месть»
Не коснется слепая месть,
Не поранишься словом грубым,
Если рядом с тобою есть
Тот, кто верит в тебя и любит.
Плачут вёсны большим ручьём.
Но ты им вопреки смеёшься,
Если знаешь, что есть плечо,
На которое обопрешься.
Выше бедствий и неудач
Ты свободной порхаешь птицей,
Если твой самый верный врач
Не позволит тебе разбиться.
«Жалеть о нас уже не мой конёк»
Жалеть о нас уже не мой конёк;
Не побоюсь сказать, что поумнела.
Мудрее тот, кто часто одинок,
А я в прокачке этой преуспела.
Предательски из жизни устранять,
И сердце разбивая на частицы
Скажи, так чем же лучше ты меня?!
И как тебе живётся, естся, спится?..
Не ковыряет душу за грехи?
Не подходи, прошу, случайно встретив.
Тебе плевать на все мои стихи,
Но о тебе из них почти две трети.
Привет от солнца в блеске снежных зим!
Я погрущу чуть-чуть ещё, и будет
За что с тобой подобные чужим
Никто не спросит нас и не осудит.
«Всё предсказуемо, ясно, как дважды два»
Всё предсказуемо, ясно, как дважды два:
Ты влюблена, чтоб это увидеть сразу.
Все его лестно выстланные слова,
В корне гнилые, стёртые в дырки фразы.
Сколько таких, как ты, у него прошло,
Сколько ещё пригреет он для наживы.
Нет, оскорблять нас, всё же, нехорошо.
Эти мозоли ноют, пока мы живы.
Волей бы общей сбросить его в утиль,
Будто наш враг был пойман и уничтожен.
Я наизусть всё знаю уже, прости.
Он консерватор, любит одно и то же.
Слишком фальшивы звуки его души,
Правда, он долго держит пороки в тайне.
Если дойдешь до края, то мне пиши
Организуем «армию» и восстанем.
«У этой осени много было»
У этой осени много было,
И пусть плохое сгорит с навозом.
Я всё простила, но не забыла,
Ведь не страдаю пока склерозом.
Я всё простила, ведь так мне проще.
И будут ночи сменяться утром,
Наденут белые шали рощи,
Шутя, на землю, насыплют пудру.
У зимней сказки стоя в преддверии,
Вкрадутся в память плохие вести;
Простить, не значит забыть, поверь мне
И я готова к холодной мести.