И много навернулось?
Да кто же их там считал!
А вот там что?
Где?
Ну, вон там, что над самым верхним этажом
Там то, что крышей назвать зазорно, и у меня язык не повернётся это сделать, но поименовать выступом, обращённым к небу или просто макушкой вполне решусь.
Так это портик! Я вот сам вижу, что это портик, а ты мне мозги пудришь! Вижу, что он с внешней стеной Колизея смыкается и весь амфитеатр опоясывает. Портик!
Так точно, мой повелитель! Какое вы нашли верное и меткое обозначение оной загадочной сущности!
Этому термину уже не одно столетие!
О как! Надо же! Как же я сам за столько лет не догадался, что это он, портик?! заметался директор-распорядитель. Оттуда служивые натягивают над Колизеем тент, если случается жара или непогода: дождь, снег или другие осадки.
Какие другие?
Эээ Снег или дождь. В другом порядке Вон видите, на карнизе самой верхотуры высятся мачты, словно корабельные, к ним тент и крепится. Своими нижними концами эти мачты упираются в камни-«кронштейны», выступающие из стены
Мачты вижу, кронштейны нет!
Ах, да! Отсюда они не просматриваются! Тогда верьте мне на слово. Я почём зря врать вам не стану!.. Мачты, к которым крепятся канаты, вставлены в отверстия карниза
Сегодня над нами тоже тент растянут?
Коли Юпитер разразится гневом, то да! Парусина у нас всегда наготове. Матросы с близлежащих кораблей по сигналу «тревога!» подняты, с боевого дежурства сняты и в Колизей пригнаны. Ждут отмашки
Почему матросы?
Это их работа тент натягивать. Традиция такая, Флавиями установленная! Что парус натягивать, что тент мастерство одинаковое нужно. У матросов нет вопросов. Они почитают это за честь, ибо для матросов пребывание в центре Рима вне унирем, бирем, трирем, квадрирем, квинквирем и сексирем, вне их казарм это как увольнительная, как отпуск, как отдых
А среди них нет ли случайно известного всему миру Железняка? Волнительно мне как-то стало
Во флоте эти Железняки ещё, может, и остались. Но поскольку от них за версту несёт ржавчиной, то, как только таковые прибывают в Колизей, мы их тут же вычисляем вынюхиваем и сразу под нож безо всяких разъяснений прав и обязанностей! Железнякам сюда вход воспрещён! Как нет тут мест и для актёров, для могильщиков и тех, кто прежде работал гладиатором, но с работы по трусости сбежал или вышел на пенсию. Впрочем, все они, кроме Железняков, могут приходить сюда, когда арена превращается в сцену и тут даются спектакли. Главное не на гладиаторские бои. И да, никаких учредительных собраний в Колизее на всякий случай вообще не созывается, нет такой традиции
Я смотрю, тут полно инострани! голова императора вертелась, словно на шарнирах.
Послов мы уважаем и уваживаем, места им выделяем, нам по регламенту положено так делать. С остальными зарубежными гостями ох,бяда! Их стало жуть, как много! Да и разобрать стало сложно, кто из варваров теперь гражданин Рима, а кто обычный заезжий турист или иностранный агент. Нынче инострань садится куда попало или даже куда ни попадя в зависимости от тугости и тучности своего кошелька. Коррупция, понимаешь ли, на всех уровнях на всех этажах и ярусах нашего общества! Как ржавчина всё железо разъела! Всё до вас и без вас насквозь прогнило! Бяда: таков груз и ответственность нашего государства, начавшего с малого и возросшего до того, что величина его становится ему уже в тягость. Ох, и много вам работы в державе предстоит! Такие Авгиевы конюшни вычистить! Но зато при вас непременно всё станет хорошо!
А говорил, что в твоей кассе нет откатов!
В моей нет! Коррупция повсюду, но только не в Колизее! Лишь я и моя контора, живя в обществе, от него свободны!.. Это эквиты-всадники, а порой и сенаторы да что там лукавить большинство и тех, и этих понапокупают в кассе билетов пачками по госцене, а потом через третьи руки втридорога ими спекулируют! Так грязные состояния себе сколачивают, а потом выводят свои сокровища в офшоры Персии!
«Кто возьмёт билетов пачку, тот получит водокачку», вспомнил император, всю жизнь изучавший римскую действительность не по манускриптам и не на дворцовых мраморных паркетах, а на полях сражений.
А где твой бухгалтер? Филипп словно намекнул на то, что хотел бы после окончания дня неформально побеседовать с тем, кто может знать больше, чем сам шеф амфитеатра, и при удачном расположении ночных звёзд, оказавшись в пыточной, быстро развяжет язык, раскроет рот и изложит реальную картину дел.