Часто за мнимой добротой скрывается простая небрежность, ребенок делается ответчиком за чужие вины. (Девочки и мальчики не любят, когда их называют: дети. Общее с самыми маленькими название заставляет отвечать за давнее прошлое, разделять дурную репутацию малышей, выслушивать многочисленные попреки, к ним, старшим, уже не относящиеся.)
Как редко ребенок бывает таким, как нам хочется, как часто рост его сопровождается чувством разочарования!
Кажется, ведь уже должен бы
Взамен того, что мы даем ему добровольно, он обязан стараться и вознаграждать, обязан понимать, соглашаться и уметь отказываться; и прежде всего испытывать благодарность. И обязанности и требования с годами растут, а выполняются чаще всего меньше и иначе, чем мы хотели бы.
Родители благосклонно простят ребенка: потворство их вытекает из ясного сознания вины, что дали ему жизнь, нанесли вред, искалечив. Порой мать ищет во мнимой болезни ребенка оружие против чужих обвинений и собственных сомнений.
Вообще голос матери не вызывает доверия. Он пристрастен, некомпетентен. Обратимся лучше к мнению опытных воспитателей-специалистов: заслуживает ли ребенок нашего расположения?
Тяжкая доля воспитателя
Воспитатель в частном доме редко находит благоприятные условия для работы с детьми.
Скованный недоверчивым контролем, он вынужден лавировать между чужими указками и своими убеждениями, извне идущим требованием и своим покоем и удобством. Отвечая за вверенного ему ребенка, он терпит последствия сомнительных решений законных опекунов и работодателей. Вынужденный утаивать и обходить трудности, воспитатель легко может деморализоваться, привыкнуть к двуличию озлобится и обленится.
С годами расстояние между тем, что хочет взрослый и к чему стремится ребенок, увеличивается: растет знание нечистых способов порабощения.
Появляются жалобы на неблагодарную работу: если Бог хочет кого покарать, то делает его воспитателем.
Дети, живые, шумные, интересующиеся жизнью и ее загадками, нас утомляют; их вопросы и удивление, открытия и попытки часто с неудачным результатом терзают.
* * *Годы работы все очевиднее подтверждали, что дети заслуживают уважения, доверия и дружеского отношения, что нам приятно быть с ними в этой ясной атмосфере ласковых ощущений, веселого смеха, первых бодрых усилий и удивлений, чистых, светлых и милых радостей, что работа эта живая, плодотворная и красивая.
Одно лишь вызывало сомнение и беспокойство.
Отчего подчас самый надежный и подведет? Отчего правда, редко, но бывают внезапные взрывы массовой недисциплинированности всей группы? Может, и взрослые не лучше, только более солидные, надежные, спокойней можно на них положиться?
Я упорно искал и постепенно находил ответ.
1. Если воспитатель ищет в детях черты характера и достоинства, которые кажутся ему особо ценными, если хочет сделать всех на один лад, увлечь всех в одном направлении, его введут в заблуждение: одни подделаются под его требования, другие искренне поддадутся внушению до поры до времени. А когда выявится действительный облик ребенка, не только воспитатель, но и ребенок болезненно ощутит свое поражение. Чем больше старание замаскироваться или повлиять тем более бурная реакция; ребенку, раскрытому в самых своих доподлинных тенденциях, уже нечего терять. Какая важная отсюда вытекает мораль!
2. Одна мера оценки у воспитателя, другая у ребят: и он и они видят душевное богатство; он ждет, чтобы это душевное богатство развилось, а они ждут, какой им будет прок от этих богатств уже теперь: поделится ли ребенок, чем владеет, или сочтет себя вправе не дать гордый, завистливый эгоист, скряга! Не расскажет сказки, не сыграет, не нарисует, не поможет и не услужит «будто одолжение делает», «упрашивать надо». Попав в изоляцию, ребенок широким жестом хочет купить благосклонность у своего ребячьего общества, которое радостно встречает перемену. Не вдруг испортился, а, наоборот, понял и исправился.
3. Все подвели, всем скопом обидели. Я нашел объяснение в книжке о дрессировке зверей и не скрываю источника. Лев не тогда опасен, когда сердится, а когда разыграется, хочет пошалить; а толпа сильна, как лев
Решение надо искать не столько в психологии, сколько и это чаще в медицине, социологии, этнологии, истории, поэзии, криминалистике, в молитвеннике и в учебнике по дрессировке. Ars longa*.