У бояр имеет вес!
Новый сын и станет таковым
Будешь, царь, гордиться им»!
Государь вздохнул глубоко:
«Как судьба ко мне жестока!
Я по старости своей
Не могу иметь детей»!
«Это дело поправимо.
Мы поступим терпеливо.
Нечто я не воевода,
Одного с тобою рода,
Чтобы царству не помочь!
А для этого есть дочь:
Молода, умна, красива
Да ещё и не строптива.
Тело травкою омолодим
И былую силу возродим,
И для славного царя
Дочь родит богатыря.
Пил её настой, помолодел,
Словно дряхлость вовсе не имел.
Вечером увидишься с девицей,
Быть ей славною царицей»!
Царь взмахнул рукой:
«Ну, хлопочи.
Если что, уж не взыщи»!
ГлаваIII
Спешно воевода Брохиндей
Отпустил своих людей.
В доме ничего не говоря,
Оседлал тайком коня.
Торопясь, куда-то в ночь
Ускакал из града прочь.
Стражникам у башенных ворот
Приказал не посвящать народ
В странные прогулки воеводы:
Ведь не те его уж годы!
Лучше бы лежал он на печи,
Бражничал, и трескал калачи,
Чем носиться по дорогам и полям.
Или слал гонцов, не ездил б сам.
Ведь по разумению стрельцов
Он до первых петухов
Собирался воротиться
И с утра к царю явиться
Для секретного доклада.
И большущая награда
Без особого труда
Будет стражникам тогда.
Близ столицы, в стороне,
В вечно мёртвой тишине
У болота на опушке
Жил колдун в гнилой избушке.
Звери, птицы избегали
Лес и топкую низину.
Люди гневно проклинали
Чародея и трясину.
Меж поваленных дубов,
Сосен, ёлок и кустов,
Извиваясь и петляя,
И травою зарастая,
К его домику вела
Неприметная тропа.
Ночь была темна и холодна.
Дождь хлестал как из ведра,
Ветер выдувал мозги,
Но всё это пустяки!
Дело, видите ли, в том,
Что дорогу находя с трудом,
За всё время перехода,
Ох, намучился с лошадкой воевода!
Ведь боярин Брохиндей
Очень опасался лошадей.
Если ездил на коне,
Как мешок сидел в седле.
То и дело падал и вставал
И, кряхтя, ушибы потирал.
В эту ночь ему не повезло:
Ни с того и ни с сего
Чёртова кобыла понесла
Всадник выпал из седла.
Он в седло
Коняга на дыбы.
В корчах бедного свело,
Брохиндей летит в кусты.
Наконец посредством пня
Взгромоздился на коня,
Но недолго усидел,
В грязь он снова полетел
Ведь внезапно кляча встала:
Впереди была канава.
А потом он приложился крепко
Когда сбила его ветка.
И, судьбу свою кляня,
Под уздцы повёл коня
По тропинке к чародею,
Его другу лиходею.
Вот заветная избушка!
Громко квакала лягушка
Из ближайшего болота.
В унисон кричала что-то
С дерева глазастая сова,
Стрекотал сверчок у пня.
Ветер сосны в такт качал,
Лес как будто напевал
Заунывный свой напев,
Ветерок же, улетев,
Вдруг в порыве воротился,
Ослабев, вновь удалился.
«Что за мрачная округа,
Где стоит лачуга друга!
Бродят призраки и сатана,
Даже спряталась Луна.
Вонь! Кромешный ад!
Черепа кругом висят.
Чертовщины здесь довольно, за глаза
Не свихнуться бы от этого с ума»!
Молвил, озираясь, Брохиндей,
Привязав лошадку у дверей.
Поплевал три раза
Через левое плечо.
Не боясь чужого взгляда,
И, решительно, и горячо,
По-хозяйски, хам, теперь
С силой пнул ногою дверь.
Поспешив, наверно, слишком,
В полный рост вошёл в домишко.
Хрясь! И стукнулся о низкий потолок.
Позабыл, что домик не высок.
Слёзы брызнули из глаз
На камин. Огонь погас.
Как волчок по комнате носился,
Выл, и плакал, и бранился.
А колдун лишь гоготал,
Да остроты изрекал.
И промолвил, на наездника смотря:
«Что за чёрт привёл тебя?
Ну, колись, дружок злодей.
Без тебя мне было веселей.
Что за пакость ты задумал?
Отравить царя удумал?
Надо ли кого-то утопить?
Обокрасть, иль что спалить?
Не томи, дуратская порода,
Чё те надо, воевода»?
Малость Брохиндей повыл,
Лоб потёр, заговорил:
«Ты колдун первейшего порядка!
У тебя собачья хватка.
Если вцепишься, уж цапнешь!
Если гавкнешь, так уж ляпнешь»!
«Я не понял ничего.
Тьфу! Ты, этого, с чего
Меня псиную назвал»?
Чародей вдруг закричал.
Вдарил Брохиндея кулаком.