Ну, теперь рассказывайте мне все! Неужели ты, Анна, действительно весь путь проделала верхом? Значит, ты делаешь большие успехи в верховой езде? Это прекрасно! А как ты, Эдвард, мой дорогой мальчик? Ты не устал? У тебя был хороший пони?
И тут все заговорили разом; Бриджет и Кэтрин, подпрыгивая, тоже пытались вставить словечко. Помалкивали только мы с Сесили, выжидая, когда несколько затихнет этот шум. Наконец мать, благодарно улыбнувшись нам обеим, предложила младшим детям засахаренные сливы и легкий эль, и они, удобно устроившись перед камином, принялись наслаждаться угощением, а она, поворачиваясь к нам, спросила:
Ну, а вы-то как, мои старшенькие? Ты, Сесили, по-моему, еще подросла. Ей-богу, ты будешь такой же высокой, как я! А ты, Элизабет, дорогая моя, что-то чересчур бледная и худая. Хорошо ли ты спишь? Ты ведь сейчас не постишься, нет?
Элизабет говорит, что совсем не уверена, захочет ли теперь Генрих на ней жениться! моментально выпалила Сесили. Но если он на ней не женится, что тогда будет со всеми нами? Что будет со мной?
Конечно же, он на ней женится, спокойно сказала моя мать. То есть почти наверняка. Его мать уже говорила со мной. Они оба прекрасно понимают, что у нас слишком много друзей в парламенте и во всей стране, и вряд ли ему стоит оскорблять Дом Йорков расторжением помолвки. Да нет, он просто вынужден будет жениться на Элизабет. Обещание было дано почти год назад, и сейчас он в выборе отнюдь не свободен. Собственно, заключение этого брака с самого начала входило в его планы; это было частью его соглашения с теми, кто его поддерживал во время вторжения в Англию.
Но разве он не сердит на Элизабет из-за короля Ричарда? гнула свое упрямая Сесили. Из-за тех отношений, что между ними существовали? Из-за того, как она себя вела?
Мать повернула к ней свое безмятежно-спокойное лицо и внимательно посмотрела в глаза моей сестре, буквально исходившей недоброжелательностью.
Мне ничего не известно ни о каких особых отношениях между Элизабет и покойным узурпатором Ричардом, сказала она, и я заранее знала, что именно так она и скажет. Да и тебе об этом известно не больше, не так ли? А уж король Генрих и вовсе знать о таких вещах не обязан.
Сесили уже открыла рот, явно собираясь спорить, но сразу же снова его закрыла: одного холодного взгляда матери было достаточно, чтобы она умолкла.
Королю Генриху пока что вообще крайне мало известно о том королевстве, которым он теперь владеет, как ни в чем не бывало продолжала моя мать, ведь он почти всю жизнь провел за морем. Но мы, конечно же, постараемся ему помочь и расскажем все, что ему знать необходимо.
Но Элизабет и Ричард
А это как раз одна из тех вещей, которые ему знать совершенно не нужно.
Ах так! Ну ладно! сердито заявила Сесили. Только это касается всех нас, а не одной Элизабет. Хоть она и ведет себя так, словно все остальные попросту не считаются. И наши кузены Уорики вечно спрашивают, не будет ли им грозить опасность особенно Мэгги, которая страшно боится за своего драгоценного Эдварда. И кстати, как все-таки будет со мной? Кем мне считать себя? Замужней дамой или девицей на выданье?
Мать нахмурилась, услышав этот поток требований. Сесили так быстро вышла замуж как раз перед тем роковым сражением, что ее жених, не успев с ней даже в постель лечь, сразу отправился воевать. И вот теперь он где-то пропал, а Ричард, который, собственно, и устроил этот брак, мертв, так что все планы Сесили пошли прахом. Теперь и впрямь никто толком не знал, кем ее считать: то ли снова девушкой, то ли вдовой, то ли брошенной женой.
Леди Маргарет возьмет Мэгги и Эдварда под свою опеку, сказала моя мать. И относительно тебя, Сесили, у нее также имеются кое-какие планы. Она в высшей степени доброжелательно отзывалась и о тебе, и о твоих сестрах.
А что, теперь у нас королевским двором командует леди Маргарет? тихо спросила я.
Какие у нее насчет меня планы? перебила меня Сесили, тут же потребовав разъяснений.
Я расскажу тебе об этом позже, когда сама все окончательно выясню, ответила ей мать и повернулась ко мне. Во всяком случае, отныне леди Маргарет полагается прислуживать, преклонив колено, а ее следует называть «ваша милость», и кланяться ей нужно столь же почтительно, как самому королю.
Я презрительно поморщилась.
Что ж, мы с ней расстались отнюдь не лучшими друзьями.