Лечить будете, совмещая.
Что с чем? всё-таки, слегка обнаглел Браилов.
Лечение с охраной! «приговорил шутку» Хозяин и она «приказала долго жить». Я понятно расставил приоритеты?
Браилов поспешно кивнул: куда, уж, понятнее. Зарождавшийся протест так и не зародился.
И учтите, что это назначение не только и не столько благодарность за то, что Вы сделали для меня.
???
«И на старуху бывает проруха». Нет безгрешных старух.
Аллегория была настолько прозрачна, что не требовала «подключения криптографов». Впервые на памяти Браилова Хозяин признавал ошибки, пусть «всего лишь по линии кадров».
Кстати, Президиум Верховного Совета уже издал Указ о присвоении Вам звания Героя Советского Союза за деятельность по пресечению антисоветского государственного переворота.
Семён Ильич не стал возражать: бесперспективно, претенциозно нечего кокетничать! да и как-то не хотелось. «Герой Советского Союза генерал Браилов» это звучало!
Только не думайте, что это я был инициатором награждения. Нет, представление в Президиум Верховного Совета внёс Центральный Комитет партии. Кстати, звание Героя присвоено также и генералу Круглову: Вы с ним составили на удивление работоспособный как это говорят у велосипедистов?
Тандем.
Вот именно: тандем. Жуков, Москаленко, Руденко, Мгеладзе и Лозгачёв удостоены орденов Ленина. Так что, можете успокоиться: я не делал из Вас фаворита.
Семён Ильич вздохнул с облегчением: ему и в самом деле не хотелось быть удостоенным высшего знака отличия соло. И не из скромности: незачем давать лишний повод завистникам «для дополнительных чувств».
Служу Советскому Союзу!
Он встал и вытянул руки по швам так, словно ему уже вручили коробочки с наградами.
Ну, это другое дело, удовлетворённо хмыкнул Иосиф Виссарионович.
И, тем, не менее, я не вижу себя в Вашей охране, товарищ Сталин.
Продолжение оказалось совсем не в контексте начала, но Сталин почему-то не удивился отказу. Даже взгляд его не утратил дружелюбия.
Я не удивлён Вашим отказом. Напротив: я бы удивился, если бы Вы приняли моё предложение. Я даже скажу больше: я бы неприятно удивился.
Браилов, словно по команде «Вольно!», ослабил ногу в колене.
Значит, проверяли «на вшивость», товарищ Сталин?
Сталин расщедрился на скупую улыбку.
Не без того. И я рад, Семён Ильич, что Вы оказались без этих «компаньонов». Поэтому Вы не будете произведены в генералы государственной безопасности 2 ранга, что соответствует общевоинскому званию «генерал-лейтенант».
«Бог дал, Бог взял» и Семён Ильич философски отнёсся к «отъёму эполет с лампасами». В этом ему помогло то, что и те, и другие он ещё и поносить не успел: генеральские причиндалы были всего лишь виртуальными.
Вы будете произведены в генерал-полковники, неожиданно компенсировал отъём Сталин. И для Вас у меня есть работа, куда ответственнее моей охраны.
Браилов постарался не выдать волнения, но не смог: волнение само выдало его. И то, шутка ли: в генерал-полковники из майора!
Не обращая внимания на тщетную борьбу собеседника с чувством, Сталин начал медленно вышагивать по залу, благо, ходить было, где. «Нагулявшись» вдоволь, он вернулся «на исходную позицию».
Я хочу предложить Вам место советника. И не «тайного» а самого, что ни есть официального с должностью и «мандатом».
Браилов оторопел: такого поворота он не ожидал. Но оторопевал он недолго: предложение было из разряда тех, что делаются раз в жизни.
Я согласен, товарищ Сталин.
Вы даже не спрашиваете, чем Вам предстоит заниматься?
Вы сами скажете, если сочтёте нужным. А не скажете узнаю эмпирическим путём.
Это хорошо, что Вы не пытаетесь соблюсти обряд, усмехнулся Сталин.
???
Ну, не говорите, что не справитесь, как это обычно делают в подобных случаях.
А зачем кокетничать?
Браилов уже взял себя в руки и даже позволил себе двинуть плечом под лёгкую усмешку.
Если бы Вы не рассчитывали на меня, то и не стали бы делать такого предложения.
Верно, товарищ Браилов, одобрил Сталин.
Закончив с одобрением, он медленно подошёл к шкафу, как бы «автоматом» снял с одной из его полок коробку с трубками, взял одну в руки и тут же восстановил статус-кво. Ну, так, как если бы он был ужален. Хотя он и был «ужален» взглядом Браилова. По этой причине Сталин «оперативно раскаялся» посредством виноватой улыбки. И небеспричинно: лечащий врач, он же будущий генерал-полковник, категорически запретил ему даже прикасаться к трубкам. Ну, чтобы не вызывать в себе ненужных воспоминаний, провоцирующих ещё более ненужные соблазны. Даже традиционное «холодное курение» возбранялось теперь Хозяину.