Всё?
Всё.
Сухо кивнув только Сталину, Жуков молча вышел из залы.
Не расходуя бесполезных взглядов в спину, Семён Ильич повернулся к Круглову, молча стоявшему поодаль, пока майор «давал указания» маршалу Жукову.
Теперь с Вами, товарищ Круглов.
В отличие от маршала Жукова, генерал-лейтенанта Круглова значительно меньше «травмировал» «момент неуставных взаимоотношений» генерала с майором. И он и не стал «лезть в бутылку» «по причине узкого горлышка»: Хозяин явно благоволил майору и формату его «общения» с начальством. Такие вещи номенклатурный работник, тем более, «из органов», обязан чувствовать уже на уровне подсознания.
Мы сейчас отправимся производить обыск на квартирах «главных действующих лиц». Возможно, реагировать придётся «по обстановке». Поэтому, нужен квалифицированный народ «без комплексов».
Сколько? «посягнул на сестру таланта» Круглов.
Два взвода автоматчиков будет достаточно.
Если достаточно, то будет.
Генерал согласно кивнул головой.
И нужно связаться с Руденко: пусть Генпрокуратура выделит для обысков следователей Следственного управления. Мы заедем за ними по дороге. А оттуда уже все вместе двинем в особняк Берии на Качалова, двадцать три. Пока всё.
Круглов отметился кивком, и пошёл отдаваться распоряжения. Браилов повернулся к Сталину.
Так мы по объектам?
С Богом! усмехнулся одной щекой Хозяин.
Получив «высочайшее» «добро», Браилов развернулся к Мясникову:
Оставляем товарища Сталина на ваше попечение. Значит, как договорились?
Он строгим взглядом «внушил» профессора. Тот кивнул головой. Мгновение спустя ей составила компанию голова Круглова: просунулась в дверь.
Всё готово.
Зовите людей, товарищ генерал, корректно «попросил-приказал» Браилов: момент руководства генерала майором вещь деликатная.
Спустя полминуты на пороге замер круглолицый розовощёкий майор. Взяв под козырёк, он бодро начал:
Товарищ
Столь же бодро закончить не получилось: Браилов нетерпеливо перебил его. И правильно: для пользы дела в данный момент целесообразно было остаться «товарищем без приставки». Ну, чтобы не дискредитировать руководящий момент всего лишь майорским чином.
Берите их!
И он показал глазами на Маленкова и Хрущёва.
Руками: не бойтесь, они уже «не кусаются»!
Майор, хорошо знавший вождей по портретным изображениям, побледнел от страха. По этой причине не только их, но и себя он не мог взять в руки.
Вас, что, не проинструктировали? «дал начальника» Браилов.
Текст моментально исцелил майора от нерешительности.
Виноват! охрипшим от волнения голосом повинился он. Встать! Руки за спину!
Как наиболее кондиционный, Маленков первым оторвал зад от стула, и, пошатываясь, вышел в коридор. А вот Хрущёв нуждался в помощи: состояние прострации, в котором он пребывал уже не менее получаса, явно затянулось. И ему оказали помощь в транспортировке: волоком, за шиворот.
Рыбин, выводи Хрусталёва! распорядился в коридор Семён Ильич.
Вскоре все четверо Маленков, Хрущёв, Хрусталёв и «примкнувший к ним» Игнатьев, несколько задержавшийся в дороге все уже при наручниках, были определены в чрево вполне приличного на вид «автозака». Автоматчики расположились «по ту сторону решётки», а Круглов сел в служебный «паккард», куда пригласил и Браилова.
Уже садясь в автомобиль, Семён Ильич пальцем поманил Лозгачёва.
Петя, остаёшься за старшего. Подкрепление и наружная охрана переходят в твоё подчинение: товарищ министр уже распорядился.
Круглов утвердительно кивнул головой, хотя это товарищ майор распорядился за товарища министра.
Старостина я отправил домой: и так мужик натрясся на месяц вперёд. Поэтому остаётесь втроём: ты, Рыбин и Орлов. Бутусова с Истоминой не в счёт: женщины.
Красный от возбуждения Лозгачёв ещё прибавил в окрасе.
Всё понял, Семён Ильич. Ты сам там, смотри, осторожней
Браилов пожал руку подполковнику и захлопнул дверцу.
Можем ехать? «запросил разрешения» Круглов.
Поехали!
Глава девятая
Нино Теймуразовна Берия урождённая Гегечкори сложив руки на коленях, сидела на стуле посреди зала, и молча наблюдала за тем, как старательно помощники следователя помогают следователю. Результаты их «служебной добросовестности» валялись уже повсюду: никто и думал утруждать себя восстановлением статус-кво из вещей и предметов.