ПВО переправ жидкое, всего по батарее зениток образца 31-го года да по взводу счетверённых пулемётов на каждую. Было всего две шестистволки, да японцы как с цепи сорвались на них, не успокоились, пока не выбили, не считаясь с потерями. Но, раз вы просите, товарищ капитан, пойду вам навстречу. Прикажу Фекленко, чтоб оставил дивизион в распоряжении Смушкевича. А насчёт диверсантов В 82-й дивизии сверхкомплект личного состава. Что останется после восполнения потерь ночных боёв, отправлю в ваше распоряжение в Тамцак-Булак.
Спасибо, товарищ комкор, жизнь прямо на глазах налаживается, улыбнулся я, видя, что Жуков вновь почувствовал себя командармом, пока мы обсуждали практические вопросы, а просьба моя и вовсе вознесла его на пьедестал уверенности в своих силах и своём положении. Ещё бы инженерно-сапёрные батальоны в Тамцак-Булаке задержать на время, пока капониры для самолётов не построют
Сапёры мне здесь нужны! отрезал комкор, полностью придя в себя и вновь научившись говорить «нет». Пусть «добровольцы», что вам выделил, роют. Всё равно ни на что больше не годны.
Ладно, разберёмся Товарищ комкор, а что насчёт радио? Почему вы его запретили?
Потому, что от него никакой пользы, кроме вреда! Корпусная радиостанция до Читы не добивает, раз! Между бригадами и ниже, пока зашифруют, пока передадут, пока расшифруют, делегаты связи быстрее добираются, два! Если открытым текстом передавать, то японцы слушают, три! На плацдарме развёрнута проводная сеть, четыре! Достаточно?
Допустим Но как же танковым командирам с ротами, взводами, отдельными машинами в бою связь держать? Как лётчикам быть? У них там свои, технические проблемы, но всё же? Как артиллеристам корректировать огонь?
Наверное, погорячился, скрепя сердце признал Жуков, чем немало меня удивил. Пожалуй, исправлю приказ. От батальона и ниже пусть говорят в боевой обстановке, когда это необходимо. В прочих случаях соблюдают радиомолчание. А лётчикам волю. Пусть сами со своей связью разбираются. Вы же хотели, товарищ капитан, чтобы я больше инициативы давал? Довольны?
Не вполне. В таком виде всё хорошо ровно до тех пор, пока не началась маневренная война. Бросите вы, к примеру, подвижные корпуса в обход японцев, как ими руководить, координировать действия? прищурился я с хитринкой.
И как же? вопросом на вопрос ответил Жуков, догадавшись, что ответ у меня уже готов.
Японцы к войне подготовились хорошо, выучили русский язык. Одного такого говоруна я сам лично три дня назад в плен взял. Но что они будут делать, если передачи открытым текстом будут идти, к примеру, по-армянски? Да с примитивным шифром, вроде танк баран, батальон гурт, бригада отара? У нас же многонациональный союз народов, товарищ комкор! Неужели в армейской группе не найдётся достаточно армян, грузин, осетин? И дублировать сообщения шифровками, для практики. Пока японцы с армянским радио разбираться будут, переводчиков искать, ваши связисты оперативно работать уже научатся.
Ай да чекист, голова! расхохотавшись, хлопнул меня Жуков по плечу так, что я даже пошатнулся. Что ж я сразу то к вашему брату не пошёл с такой бедой? Ведь конттразведка же! Кому как не им знать, как с разведкой врага бороться! Армянское радио! Ха-ха! через смех у комкора явно выходило всё недавно пережитое нервное напряжение и он всё никак не мог успокоиться. Оставшиеся поодаль в траншее командиры, до того делавшие вид, что всё нормально и мой разговор с командующим их не касается, стали оборачиваться. Начальника связи ко мне! чуть отсмеявшись громко крикнул Жуков, но не удержался и вновь стал хихикать.
Товарищ комкор, только не сразу! предупредил я. Пока проводная связь есть, пусть она и будет! Вот когда всё в движение придёт, тогда
Да понимаю, не дурак, комкор вновь испробовал своей дланью крепость моего плеча, но уже с другого фланга. Лучше б вы у нас, товарищ капитан, подольше задержались. Приятно с вами работать. Что у вас там за секретные дела? поняв, что перебрал и лезет не туда, Жуков тут же поправился. В смысле, сколько времени займут? Какая помощь нужна?
Не знаю. Жду команды из Москвы. А дальше надо будет организовать обмен пленными и вытащить с той стороны очень ценного человека, соврал я совсем не много, но из-за этого акценты сместились так, что смысл операции поменялся полностью. Разрешите идти, товарищ комкор? видя, что подходит вызванный связист, я вытянулся, чтобы для всех кто наш разговор только видел, смысл его так и остался бы тайной.