Самое скромное производство авиадвигателей было у Акимова на «Русском Дизеле» в Ленинграде. Алюминиевые версии Д-160-2 в 620720 лошадиных сил ставились на устаревшие машины, вроде АНТ-9 и ТБ-3, но на новых, из-за особенностей мотора, прежде всего, более чем полутораметровой ширины, не находили пока себе применения. Зато спарки Д-160, работавшие на общий редуктор, прижились на вертолётах Камова, которые вслед за буксируемыми десантными автожирами стали поступать на вооружение транспортных авиаполков.
Перспективы у советской авиации в будущей войне выглядели самыми радужными, даже если не принимать во внимание работы Бартини, Таирова, многих других талантливых конструкторов «второго плана», слово которых ещё впереди. А также гражданского сектора, выпадавшего из нашего поля зрения. Там уже были или неплохие машины вроде СХ-1, с бесфорсажным М-63 являвшимся функциональной, да и фактической копией АН-2 «эталонного» мира, американский «Дуглас», лицензия на который была куплена «Аэрофлотом». Единственное, что было сделано нами в области «небоевой» авиации, так это то, что ВПК обратила внимание на отсутствие в СССР специального военно-транспортного самолёта с достаточной грузоподъёмностью и вместительным фюзеляжем с аппарелью, чтобы перебрасывать не только людей и грузы, но и технику.
Пока же основой ВВС продолжали оставаться И-16, которые после выработки ресурса М-62 превращались в И-163 путём полной замены СУ, включая и моторные рамы, СБ, ПБ и, конечно же, ночные У-2. Любопытно, что к концу 38-го года численный состав ВВС КА составил почти 20 тысяч машин и четверть из них были именно ночниками на У-2 и Р-5. Благодаря, а может и вследствие этого, изменилась система подготовки лётчиков. Теперь прямо из аэроклубов или после первого курса училища молодые пилоты направлялись в ночные полки рядовыми или сержантами и только послужив там год могли пройти подготовку на истребитель или настоящий бомбардировщик, получить командирское звание. Это давало дисциплину, часы налёта, привычку быть в небе, а самое главное неплохую огневую практику и штурманскую подготовку.
Если советская авиапромышленность бурлила, то в танковой стояла изумительная тишь да гладь. Благодаря Т-126 на автоагрегатах СССР мог удовлетворить фактически любые потребности танковых войск в бронетехнике. Лишь бы хватило брони и вооружения. Дошло до того, что башни из Москвы, с подбашенными листами, раскроенными под Т-34М, стали отправлять в Харьков, где строились «природные» танки. А на ЗИЛе все шасси пустили полностью под самоходки. Началось массовое перемещение устаревшей корпусной артиллерии на танковую базу. В первую очередь это коснулось 107-мм пушек образца 1910/30 годов, имевшихся в количестве шестисот штук. Программа была выполнена ЗИЛом всего за три зимних месяца, после чего принялись за шестидюймовые гаубицы. Все эти орудия должны были войти в состав танковых корпусов нового штата. Война в Маньчжурии, особенно Халхин-Гол, наглядно показали, что корпуса, состоящие из одной стрелково-пулемётной и двух танковых бригад, неполноценны, имеют мало пехоты и артиллерии, куцую разведку. В НКО это поняли, после разбора боевых действий, достаточно чётко и больших усилий ВПК для того, чтобы изменить оргштатную структуру, не потребовалось. Но тут надо было сделать всё так, чтобы не наломать дров, как в «эталонном» мире, когда НГШ Жуков так перемешал войска, что от прежних бригад, фактически, ничего не осталось.
Зимой 38-39-го годов реформа, с переходом на дивизионную структуру, пошла немного по другому пути. Управления, штабы, танковые бригады были полностью сохранены, а стрелково-пулемётные переформированы в полки. Для пополнения пехотой бралась готовая стрелковая дивизия, которую полностью пересаживали на автотранспорт. Из дивизии исключался один мотострелковый полк, а взамен добавлялась танковая бригада, стрелково-пулемётный батальон которой становился штурмовым. К оставшемуся стрелковому полку добавлялась танковая бригада, мотострелковый полк, сформированный из стреково-пулемётной бригады. Из ТК старой организации и одной СД получалось 2 новых ТД и управление корпуса. Третья танковая дивизия формировалась на базе семи сокращаемых корпусов, вооружённых танками БТ-5, все 3400 которых выводились из первой линии. Оттуда же брались управления для тех ТД, которым их не хватило при «слиянии».