В «эталонном мире» я слышал множество рассуждений о предательстве генералов в 41-м году, возможно и была в них сермяжная правда. Вот только сейчас, когда прочитан доклад, в котором уже «назначены победители», в котором показано, что СССР выйдет из войны победителем, кто будет связываться с «неудачниками», даже если слаб совестью? Только дураки, которым сейчас командование даже полком не доверят. Такие ещё могут обмануться тактикой, техникой. Но ведь всегда, в долгосрочной перспективе, выигрывает тот, у кого верная стратегия. С течением времени все технические и тактические огрехи нивелируются, отражаясь лишь в виде более высоких человеческих и материальных потерь. Но на конечный результат это повлиять не может. Всего одна честная и предельно откровенная бумага, зато теперь можно быть уверенным, что накануне войны, к примеру, артиллерию не изымут из войск и не отправят на полигоны, никто не будет снимать вооружение с самолётов и перекапывать аэродромы, вообще не будет никакой подрывной деятельности высшего командования РККА в германских и английских интересах.
Для меня же лично дело обернулось повышением по службе. 19 сентября, в понедельник, как раз после чтения доклада в ЦК, нарком внутренних дел сделал мне телефонный звонок. Поблагодарил за проделанную работу и приказал явиться следующим утром при полном параде. Сказано сделано. Войдя в кабинет к наркому я поразился его довольному и торжественному, как никогда, виду.
Капитан государственной безопасности Любимов, за заслуги в деле укрепления Советской Власти, за образцовое выполнение вами служебных обязанностей по борьбе с врагами нашего Советского государства, вам присваивается звание майора государственной безопасности. Приказ подписан мною сегодня, двадцатого сентября 1938 года. Поздравляю!
Служу трудовому народу, товарищ комиссар государственной безопасности первого ранга! ответил я по уставу, немало удивившись. Ведь сказано мне было Мехлисом, что есть потолок, выше которого не прыгнешь! Я уже как-то даже привык к мысли, что буду капитаном до самой пенсии.
Рад за тебя! Молодец! прямо таки ликовал Берия. И что это на него нашло? Это мне положено из штанов выпрыгивать, а и половины наркомовского задора нет! Давно ли Лаврентий Павлович пытался от меня всеми способами избавиться? Пара-тройка лет прошла. А теперь радуется, будто это его сынок стал олимпийским чемпионом сразу во всех видах спорта, да Нобелевскую премию вдобавок получил. Или я плохо знаю собственного наркома? Может, именно сейчас я вижу его открыто, без «брони»? Может он действительно принял меня как своего?
Вот новые петлицы, полчаса тебе привести форму в порядок и к 13 часам езжай в Кремль. Будут представлять тебя твоим новым подчинённым, прервал мои копания Берия. Можешь в мою комнату отдыха пройти. Иголка с ниткой, надеюсь при себе? Отлично!
Я только кивал в ответ, переваривая свалившиеся на меня новости. Новые подчинённые? В Кремле? Но Как же наркомат? Как же мой отдел? И вообще, вся, ставшая уже такой привычной жизнь?
Мандражируешь?
Волнуюсь по поводу того кому достанется мой отдел, представил я дело так, что вовсе не робею перед перспективой более обширного дела.
А вот от должности и обязанностей в структуре НКВД тебя не освободят, не надейся, с непонятной мне удовлетворённостью ухмыльнулся нарком. Будешь совмещать.
Хоть куда назначают то? не выдержал я, наконец.
В Совнарком! Маршал Ворошилов до сих пор зубами скрипит. Но куда конкретно не скажу. Пусть будет для тебя сюрпризом. Место важное, особенно сейчас. И помни, что болеть надо за «Динамо»!
Ну да, как же без этого. Продвигая «своих» всё выше и шире, Берия укреплял свои собственные позиции, набирал вес. А сейчас, получается, умудрился прыгнуть выше головы, выйдя за рамки собственного наркомата. Да, пожалуй для его уровня, это оглушительный успех.
Спустя час я был уже в секретариате Сталина, где Поскрёбышев зачитал мне решение советского правительства «О создании Военно-промышленной комиссии при СНК СССР и назначении майора государственной безопасности товарища Любимова С. П. председателем Военно-промышленной комиссии при СНК СССР» и предложил немного подождать, пока Иосиф Виссарионович меня не примет. Я тихо сел в уголок и первая моя мысль была о том, что не было ничего, да вдруг алтын. Внезапно, даже, кажется, незаслуженно, я вдруг добился важнейшей своей «промежуточной» цели занять ключевой пост, с высоты которого я смогу прямо влиять на вопросы обороны страны! Конечно, Сталин сейчас введёт меня в курс дела, обозначит обязанности и полномочия, но уже, исходя из названия нового органа, можно предположить, что под моим контролем окажется полностью весь ВПК СССР! Значит, я просто по должности буду знать о нём всё. А кто знает тот может и направлять. Ох, хорошо бы и прямо приказывать! И, как только я в своих мечтах дошёл до этой мысли, как тут же ощутил даже не страх, а ужас. От осознания ответственности. Теперь вся подготовка к войне с точки зрения обеспечения армии и флота вооружением, боеприпасами, снаряжением, транспортом, будет зависеть только от меня. И если вдруг чего-то будет не хватать, то оправдаться, даже перед самим собой, будет невозможно. Цена ошибок мне известна очень хорошо.