Наташка! Иди сюда! Твоя работа?
Стою перед ним, глаза в пол «Моя»
У папы в руках широкий солдатский кожаный ремень, глаза буравят меня насквозь аж мурашки по спине.
Ты видишь это? Ты знаешь, что это такое?
Глаза уже на мокром месте, хлюпаю носом, киваю головой.
Еще раз увижу почувствуешь на себе!
Но до этого никогда не доходило ни со мной, ни с братьями.
Иногда зимними вечерами, когда родители управлялись со всеми своими делами и были сделаны уроки (конечно, это случалось редко), мы всей семьей садились за большим круглым столом и играли в домино. Я была пятой-лишней, поэтому сидела у папы на коленях и «помогала» ему.
В новой квартире, когда братья уже учились в вузах Ленинграда, требования ко мне повысились. Стоило присесть на диван перед телевизором, папа сразу: «Чего ты сидишь без дела? Неужели не видишь, что пыль кругом? Почему тебе надо напоминать об этом? Вырастешь неряхой кто тебя замуж возьмет?» Теперь-то я понимаю, что он хотел мне добра и по-своему любил, а тогда тогда мне было обидно. Потом забылось, ведь я всегда понимала, что папа делал для меня, для всех нас все, что мог и как мог.
Все-таки он был очень добрый, хотя и строгий. А уж когда выпьет рюмочку добрее его нет, «хоть к ране прикладывай», как говорила мама. Меня всегда удивляло, когда папе иногда приходилось где-то выпить, он шел домой абсолютно прямо и уверенно (мы жили на втором этаже и всегда видели в кухонное окно, кто идет и как идет). Но стоило папе перешагнуть порог «Мамка, я выпил!» и все срабатывала кнопка «выкл.». И тогда мама, подставив плечо, буквально тащила папу к дивану, укладывала его, уже успевшего уснуть на ходу. Через мгновение в квартире раздавался характерный храп Нет, папа не злоупотреблял алкоголем никогда. Но по субботам, приняв ванну, он любил за ужином принять стопочку. И при этом всегда напоминал: «Как говорил Александр Васильевич (Суворов) после бани штаны продай, но выпей!» Помню, мне очень нравилось состояние папы «во хмелю», он действительно становился веселее и добрее. В компании гостей, а их в нашем доме было много, он очень любил петь. Особенно ему нравились «Подмосковные вечера» и белорусская «Ой, рэчанька-рэчанька»
***Мне, наверно, повезло я в семье самая младшая и желанная, потому что папа очень хотел девочку, но сначала родились два сына. Старший Славик появился на свет всего через 2 года и 8 месяцев после Великой Отечественной. Мама рассказывала, что он рос хилым, худеньким. Конечно, время было голодное, да и папа вскоре тяжело заболел. Но, видимо, велика была у Славки тяга к жизни перенес все невзгоды! Правда, на всю жизнь остался немного замкнутым, неразговорчивым что называется «себе на уме». В детстве «шкодил» потихоньку о его самовольном путешествии из деревни в Слуцк я уже упоминала. От родителей я узнала еще одну историю о нем.
Дело было еще до моего рождения, семья только переехала из Омгович в Селище. Своего жилья не было, поэтому снимали часть дома у какой-то бабки. И вот однажды мама пришла с работы и почувствовала в доме запах гари. Что такое?! Вдруг выходит сияющий Славик, весь в саже, мокрый, и радостно так сообщает: «Мама, я сам огонь потушил!»
Оказалось, он играл на печи, где лежали старые газеты (на них что-то сушили ранее), а на веревке над печкой висело постиранное белье. Славик взял спички и зажег газеты естественно, пламя вспыхнуло очень быстро! Но малыш не испугался (не знаю точно, сколько ему было 4 или 5 лет?!), снял с веревки папину рубашку, намочил в ведре с водой и накрыл горящие газеты. Конечно, большой пожар не случился, но Славке тогда сильно досталось. Папа первый и единственный раз побил его ремнем. Ведь чужой дом чуть не спалил! И после этого, где бы родители ни прятали спички, он все равно их находил и жег. Слава Богу без последствий!
Кое-какие картинки из жизни в Селищах я помню сама. Помню, что наша улица была с грунтовым покрытием. Летом в жаркие дни пыль столбом, причем, пыль мелкая-мелкая, как мука, только серая. Да еще и теплая! Братья выходили гулять в одних трусах (типа семейных синие или черные) и придумали себе игру: садились в эту пыль, нагребали ее в трусы, а потом, встав на ноги, зажимали трусы снизу и галопом по улице! Вслед за ними длинный шлейф пыли! Можно себе представить, какие они приходили домой! Я, конечно, в эти игры не играла, но мама купала нас всех каждый вечер в железном прямоугольном корыте (когда-то оно было оцинкованное).