Любовь на краю мира
Евгений Грушко
© Евгений Грушко, 2020
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Всю зиму трое десятиклассников после школы собирались в подъезде, но в тот день они решили перебраться на трубы, что протянулись между районами. В городе ещё лежал снег, но вдоль теплотрассы уже пришла весна: примятое сено желтело на солнце.
А я тебя вот так! сказал Константин и бросил туза на стопку карт.
Ну что за невезуха! проговорил Дима Лопухов.
Подставляй лоб, приказал Костя.
У меня уже мозг болит.
Не хочешь, тогда кукарекай.
Лопухов растёр место для удара. Константин положил ладонь на лысину друга, оттянул палец и пробил несколько звонких фофанов.
У меня сотрясение будет, поглаживая лоб, сказал тот.
Было б чему сотрясаться! Давай раздавай!
Рядом с ними сидел Камыш, который получил прозвище за высокий рост и худобу. Он курил, зажимая сигарету в кулаке, будто бы желая согреться, и без особого интереса следил за игрой. Когда уголёк уже обжигал пальцы, он выкинул окурок и спрятал руки в рукава.
Холодно. Может, в подъезд пойдём? предложил он.
Сала в тебе не хватает, сказал Лопухов, вот ты и мёрзнешь.
Мне не хватает пуховика, проговорил Камыш.
Он был в осенней куртке, которая уже поблекла от времени.
А знаешь что, предложил Дима, ты ляг и обними трубу. Должно потеплеть.
Пошёл ты! без злобы сказал Камыш.
Лопухов сгрёб карты, но вдруг посмотрел вдаль и произнёс:
По-моему, действительно пора валить.
Что, тоже замёрз? Или сдаёшься? спросил Костя.
Да ты оглянись!
Константин посмотрел в сторону соседнего района. По трубам теплотрассы шла компания из десятка человек, в руках некоторых были палки.
Чёрт, проговорил он, но в его голосе не было испуга, а только раздражение и недовольство.
Валим! выпалил Камыш.
Сиди, сказал Костя.
Да чего «сиди»! Башку проломят!
Камыш спрыгнул на землю и сразу упал, зацепившись за кусок проволоки, торчащей из-под сухой травы. Потом вскарабкался до насыпи, покрытой снегом, и побежал к жилым домам. Несколько человек спрыгнули с трубы и погнались за ним, остальные направились к Константину и Диме.
Костян, давай, бежим!
Лопухов вскочил на ноги.
Ну, чего ты ждёшь?! выкрикнул он.
Бросить друга и убежать было не в дворовых понятиях. Другое дело бежать вместе.
Хочешь беги! сказал Константин.
Это было своеобразное разрешение отступить от неписанного кодекса, но Лопухов мгновение колебался.
Блин!
Чувство самосохранения всё же возобладало над желанием сохранить честь, Дима спрыгнул с трубы и побежал за Камышом.
Константин же неспешно собрал карты, положил колоду в карман и спустился на землю. И тут его окружили.
Перед ним встал негласный авторитет компании, стриженный под машинку пацанчик лет семнадцати, из-под кожаной куртки по его шее, словно белёсая клякса, поднимался шрам от ожога. Пацанчик плюнул себе под ноги, посмотрел Константину в глаза и спросил:
А ты чего не убежал?
А кто ты такой, чтобы я от тебя бегал? ответил Костя и оглядел толпу.
Пацаны улыбались, и было в их глазах что-то нечеловеческое, животное. Казалось, что они способны с этими улыбками не только забрать деньги и вещи, но ещё и покалечить или убить. От этих взглядов у Константина похолодела спина.
«Надо было убегать», пронеслось у него в голове.
И тут он увидел знакомое лицо. Это был Губенко одиннадцатиклассник из его школы.
Губа, мы же вроде свои, сказал Костя.
Свои по спине ползают, ответил тот.
Он ухмыльнулся и посмотрел на друзей.
Ты его знаешь? спросил пацанчик.
Да так, малой из школы, отмахнулся Губенко.
И Константин понял, что тот особым авторитетом здесь не пользовался.
Слышь, а деньги у тебя есть? спросил чумазый паренёк лет двенадцати на вид.
Он постукивал ножкой от табуретки по ладони, словно взвешивая её. Выглядел он как беспризорник: лицо и руки были измазаны чёрным, будто мазутом, куртка порвана в нескольких местах.
Он подошёл почти вплотную, и до Кости донёсся резкий запах растворителя.
«Дышок!» догадался Константин, и ему стало ясно, почему тот был такой низкорослый.